— Но, господин Винсент, я не могу выпустить вас без разрешения. Вы знаете, что правила у нас строгие.

— А! Плевать я хотел на правила! — почти с негодованием вскричал рабочий. — Я боюсь за жену, хочу пойти проведать ее и пойду!

— Винсент, прошу вас, не настаивайте! Ради меня! Если хозяин узнает, что я вас выпустила, я буду наказана и получу выговор.

— Хозяина нет сейчас.

— Попросите разрешения у старшего мастера.

— Уже попросил. Он отказал. Ну и пусть, я сам себя отпущу! Сбегаю домой и, если там все в порядке, бегом вернусь назад. Ну же, госпожа Фортье, будьте милосердны! Откройте мне дверь! Я ведь не развлекаться спешу. Умоляю вас, откройте! Утром, когда я уходил от своей хозяюшки, меня мучили дурные предчувствия. Откройте, я боюсь за нее!…

— Если я сделаю то, о чем вы просите, меня за это не похвалят.

— А как они узнают? Я никому не скажу, что уходил, а вернувшись, сразу встану за тиски. Никто и не заметит, что меня не было. А если и заметит, если об этом узнает хозяин, я скажу, что вас в привратницкой не было, я туда вошел и открыл дверь сам. Госпожа Фортье, время бежит, я совсем извелся. Отпустите меня проведать жену!

Говоря это, Винсент умоляюще сложил руки, в голосе его звучали слезы. Жанна почувствовала себя глубоко растроганной.

— Я рискую лишиться работы, — сказала она, — но не смею вам Отказать.

И тут же открыла дверь.

— Спасибо! От всего сердца спасибо, — устремившись наружу, крикнул рабочий.

«Лишь бы только хозяин не узнал о том, что я наделала, — подумала женщина. — Может, я и не права, но в некоторых случаях эти правила и вправду слишком суровы. Ведь у бедняги Винсента слезы были на глазах!»

Заглянув в остальные мастерские, Жак Гаро вернулся в слесарно-монтажный цех, где намеревался осмотреть детали компрессора, который должен быть готов к завтрашнему дню. Он подошел к рабочему, занятому сборкой.

— Как дела? — спросил он.

— Порядок, господин Гаро, не хватает только муфты, которой занят Винсент. Как только получу ее — за полчаса все закончу.

Жак направился к верстаку Винсента, стоявшему в противоположном конце цеха. Место слесаря пустовало. На табуретке рядом с муфтой валялся рабочий фартук. Старший мастер нахмурился.

— Где Винсент? — спросил он у работавшего рядом слесаря.

— Не знаю, господин Жак, только что, после того как вы с ним поговорили, я видел, как он взял фуражку и удрал.

Жак явно разозлился.'

— Однако, вряд ли госпожа Фортье его выпустила, — пробормотал он себе под нос. — Она прекрасно знает, что это запрещено. А если Винсент силой прорвался через привратницкую, тем хуже для него: никакого значения тогда не имеет ни то, что он был хорошим рабочим, ни то, что жена у него больна! Перед правилами все равны. Бросает работу незаконченной, не думая о том, что упрекнут в этом меня, и за задержку я буду отвечать! Он еще пожалеет об этом!…

Подойдя к другим тискам, он сказал возившемуся возле них рабочему:

— Франсуа, бросайте то, что сейчас делаете, и быстренько закончите муфту. Договоритесь с Бремоном. Это срочно. Через час должно быть готово.

— Хорошо, господин Жак, сделаем все, что можно.

Старший мастер вышел из цеха и направился к Жанне, в привратницкую. Женщина увидела в окно, как он идет через двор в ее сторону.

«Он заметил, что Винсента нет, — подумала она, — и, конечно, сейчас меня отчитает».

Обеспокоенная Жанна начала уже раскаиваться в том, что пожалела слесаря. Жак открыл дверь и ступил в привратницкую.