Я не знаю, что делать. Чувствую себя ужасно. Не могу рассказать Джемме, просто не могу. Это должно остаться СЕКРЕТОМ. Однако так трудно вести себя нормально, как будто мы по-прежнему останемся лучшими подругами, как хотела Джемма, лучшими подругами навеки.

 У Алисы появилась новая лучшая подружка?

 Я ей просто надоела?

 Я никак не могла заснуть. Ворочалась и ворочалась в крошках попкорна, раздумывая, не разбудить ли Алису и не задать ли ей вопрос в лоб. В конце концов я покрепче к ней прижалась и накручивала и накручивала себе на пальцы прядь её длинных волос, словно пытаясь навеки привязать её к себе.

 Глава третья

  Я не стала заводить разговор про Секрет, когда мы проснулись. Алиса тоже промолчала.

 Я ни словом не обмолвилась, когда мы пошли вниз и насыпали себе большие миски хлопьев «Фростиз» с дополнительной порцией сахара и пригоршней кишмиша. Потом обрызгали все сотнями тысяч сиропов для торта, чтобы получилась молочная радуга. Алиса не проронила ни звука.

 Я ни словом не обмолвилась о Секрете, когда мы смотрели телевизор. Алиса тоже молчала. Я не сказала ни слова, когда мы стали разыгрывать нашу любимую телевизионную постановку «История Трейси Бикер». note 1 Алиса не проронила ни звука.

 Алиса продолжала хранить молчание, даже когда играла Луизу, Жюстину или Илень-Мигрень (я всегда выбираю роль Трейси). Впрочем, Алиса всегда гораздо спокойнее меня.

 Я потеряла покой. Чем страшнее мне внутри, тем озорнее я становлюсь снаружи. Шумнее и шумнее — пока очень злая мама не прибежала в халате вниз.

 — Ради всего святого, Джемма, прекрати визжать! Папа пришёл домой после работы только в два часа ночи!

 — Я Трейси Бикер, мама, и должна кричать. И топать ногами. И драться. И крутиться, — ответила я и показала, как у меня это получается.

 Мама схватила меня за плечи:

 — Прекрати сейчас же! — и легонько встряхнула меня.

 Мама меня никогда не шлёпает, но мне кажется, что ей часто этого хочется. Она закатила глаза и посмотрела на Алису.

 — Почему тебе нравится дружить с нашей Джеммой?

 — Не знаю, Лиз. Я просто дружу, и всё, — ответила Алиса и залилась слезами.

 — Не плачь, моя хорошая! Я не на тебя сержусь!

 — Не хочу, чтобы вы сердились на Джемму! — рыдала Алиса.

 — Нельзя сказать, что я сильно рассердилась. Просто разволновалась. К сожалению, с Джеммой у нас всегда одно и то же, — пожаловалась мама.

 Она грустно потрепала меня по голове:

 — Ты только взгляни на себя, Джем! У тебя волосы торчат прямо как ёршик для унитаза.

 — Ну пожалуйста, не опускай меня туда вниз головой, мама, — попросила я.

 Мама стала вытирать Алисе лицо кухонным полотенцем. Обычно Алиса тихо плачет, слёзы изящно капают с её — розовых щёчек. А сейчас точно случилась протечка: слёзы ручьем, с носа капает, слюни текут… Она прямо подурнела, что было на Алису совсем не похоже.

 — Ну пожалуйста, не плачь, Алиса, — сказала я.

 Обняла её и сама заревела.

 — Ради бога, девочки! Ну не глупите! Я сдаюсь. Нашли из-за чего рыдать!

 Она легонько щёлкнула нас обеих по носу полотенцем и пошла наверх в ванную.

 Я посмотрела на Алису.