Руки от возбуждения тряслись, я перестал себя контролировать. Я сделал это, нашёл пропажу! Всё остальное показалось мне таким пустяком и тленом, что и размышлять об этом не хотелось. И всё-таки я заставил себя провести тщательный осмотр винтовки.

Спасибо вам, отцы-создатели русской школы огнестрельного оружия! Вы всегда творили чудеса. Ваш гений создаёт вещи, которые в огне не горят и в воде не тонут. Слетевшая с платформы винтовка не просто уцелела – даже приклад не поцарапался, а магазин не сломало и не заклинило. И выглядела она совсем как новенькая.

Господи, как же мне повезло, что именно я нашёл тебя, а не кто-то другой случайно наткнулся и приделал тебе ноги! Какое же это счастье! И счастье вдвойне, что в магазине – тридцать боевых патронов. Этого хватит, чтобы покрошить в капусту любого врага.

Я снял винтовку с предохранителя и перевёл на стрельбу одиночными: больше шансов не отправить пули в «молоко» или не нашпиговать мишень, когда и одного попадания было бы вполне достаточно. В эту секунду я ощущал себя богатым, как Крёз. С винтовкой, ракетницей и кинжалом я был готов противостоять хоть целой армии.

У меня ещё оставалось немного маны, и я потратил весь её запас, чтобы понять, что находится у меня впереди и позади и в какую сторону идти предпочтительнее. На сей раз мой «радар», прежде чем вырубиться, взял расстояние побольше – где-то на километр. Работал он всего пару секунд, но этого хватило, чтобы понять: в направлении, противоположном тому, откуда я шёл, находится что-то вроде полустанка.

Скорее всего, мой состав там не останавливался, проскочил на ходу. Зато другие могут и притормозить, тем более если удастся договориться со смотрителем. Он может подсадить меня на попутный поезд, тогда я быстрее доберусь до своих, уложившись в трёхдневный лимит.

Решение было принято, и я пошагал к полустанку, прикидывая аргументы для предстоящего разговора. Понятно, что никакого дула в упор или лезвия к горлу. Если человек не поймёт слов, у меня при себе были все деньги, полученные от бабушки с дедушкой. Я их даже потратить не успел, только отдал долг Санникову. А больше возможностей распорядиться деньгами не было.

Доброе слово, подкреплённое баблом, действует не хуже похожей комбинации, но с пистолетом, и приносит гораздо меньше неприятностей.

Полустанок не выглядел заброшенным, с каждым шагом я всё сильнее ощущал запах дыма, курившегося из трубы единственного жилого строения, не считая будки туалета чуть в стороне. Кто-то топил печку. Вообще супер! Глядишь, сговорюсь о кормёжке. Сухпай я рачительно решил пока не тратить: мало ли что ждёт впереди.

Полустанок состоял из жилого дома, упомянутого выше туалета типа сортир и сарая, к которому почему-то были подведены рельсы. Интересно, что там такое хранят?

В такой глуши обитатели просто обязаны быть людьми нервными, и появление вооружённого незнакомца вряд ли их сильно обрадует. Учитывая, что на мне форма, могут принять за дезертира. Чтобы не устраивать неприятных сюрпризов себе и аборигенам, я заранее предупредил криком с максимально доброжелательными интонациями:

– Добрый день! Пожалуйста, не надо меня бояться! Я не причиню никакого вреда!

Возглас не подействовал. Из дома не раздалось ни одного звука. Странно, все ушли на фронт, что ли? Или по грибы-ягоды… По идее, такого быть не должно, кто-то же должен присматривать за всем этим железнодорожным хозяйством. Какой-нибудь дежурный. Ведь не зря тут полустанок поставили… Хотя это ж Россия-матушка, тут всякое раззвездяйство в порядке вещей.

И всё-таки мне всё меньше и меньше нравилась эта тишина. Было в ней нечто зловещее, пугающее. Казалось, что от дома исходят эманации зла. Я вдруг ощутил, как моя кожа холодеет и покрывается пупырышками.

– Есть кто живой?! – ещё раз для очистки совести крикнул я.