Счёт шёл на мгновения. Мой темп взвинтился, в ушах застучали невидимые молоточки. Раз! – я подобрал винтовку. Два! – направил ствол на монстра. Бах!..

А вот тут звёзды не сложились, как надо. Выстрел получился не самый удачный: пуля только вырвала клочок мяса с шерстью из бочины уродливого существа. Тварь по-прежнему рвала Патрю на части, мотая по сторонам огромной, как молочный бидон, башкой. Я снова нажал на спуск, но в ответ только сухой щелчок. Ох ты ж, патроны закончились, причём в самый неподходящий момент. Да ёрш твою медь!

Револьвер, вспомнил я, у меня есть револьвер! Какоеникакое, а боевое оружие. И барабан там полный.

Сдаётся мне, что эта лохматая зверушка умела читать мысли. Она моментально потеряла интерес к Патре и ринулась на меня. Я начал стрелять одновременно с её прыжком, палец с бешеной скоростью сжимал спуск, пока револьвер окончательно не разрядился. Невидимке этого хватило бы с лихвой, давно бы уже сдохла или начала биться в конвульсиях. А этой хоть бы хны… Даже странно, если учитывать, что предыдущую удалось завалить из винтовки. Чудны дела твои, господи!

Наверное, чтобы пристрелить эту дрянь, нужны «миниган» или КПВТ. Ни того ни другого у меня, как назло, под рукой не оказалось. Только уже бесполезный револьвер да охотничий кинжал. За него-то я и схватился, когда зверюга плотно занялась мной.

К великой досаде, тупым это порождение магии не было. Чудовище тщательно выбирало удачный момент для атаки и делало осторожные выпады, чтобы нащупать брешь в моей обороне. К тому же оно обладало невероятной скоростью реакции. Приходилось вертеться волчком, чтобы не стать жертвой.

Я понятия не имел о том, ядовитая ли это тварь, где у неё уязвимые места и о прочих важных для схватки вещах. Бил кинжалом наобум, веря в то, что раз уж оказался в другом мире, то не ради того, чтобы сдохнуть вот так, не сотворив хоть что-нибудь путное. Кромсал всё, до чего удавалось дотянуться, и при этом старался не угодить под могучие челюсти монстра.

Судя по визгу, один из ударов оказался чувствителен для него. Хоть что-то хорошее… Чтобы закрепить успех, я стал бить в то же место быстро и упорно, как дятел по стволу дерева. Эта тактика принесла результат. Монстр постепенно стал терять ко мне интерес. В его взгляде появилась растерянность.

Однако до победы было ещё далеко.

Глупо было рассчитывать, что в такую трудную минуту киллер придёт мне на помощь. Собственно, так оно и произошло. Арнольд воспользовался передышкой и принялся вскарабкиваться наверх, к железнодорожным путям. Наверное, ему удалось бы уйти, не случись в нашей с чудовищем драке перелом.

Монстр осознал, какой твёрдый орешек ему достался, отпрянул от меня и отскочил, словно мяч от стенки. Пути киллера и твари пересеклись. Когда я выскочил из ложбины, было уже поздно: мохнатая гадина покончила с Арнольдом и стремительно исчезала вдали, стараясь держаться как можно дальше от пылающей огнём станции.

И Кострикин, и Патря были мертвы. Правда, теперь у меня в руках оказался кончик ниточки, способный привести в логово врагов, но нас разделяло огромное расстояние.

Не хотелось оставлять на поругание тела обоих солдат, особенно Патрикеева. Не по-людски это как-то, пусть Арнольд и был той ещё сволочью. Я соорудил из найденного куска брезента и верёвок что-то вроде волокуши, положил на неё мертвых ребят и, впрягшись, как вол, потащил в ту сторону, где должен был находиться наш поезд, молясь всем святым, чтобы больше ни одна тварь ко мне не пристала.

Идти было неимоверно тяжело, я поймал себя на предательской мысли бросить всё и пошагать налегке, но отмёл её и заставил себя тянуть эту нелёгкую во всех отношениях ношу, напевая под нос что-то вроде «И зачем я на свет появился? И зачем меня мать родила?».

Я уже потерял счёт времени, когда наконец смог углядеть впереди до боли знакомые и уже такие родные платформы с оборудованием и вагончики.