Если я лично не мог причинить им вреда, то друг от дружки им всё-таки прилетало. Бросок свалил сразу двух противников, а к моим ногам упал меч одного из них. В тот миг я не думал, что это оружие может оказаться заколдованным, убивающим всех, кто рискнёт к нему прикоснуться, за исключением владельца. Я чувствовал нарастающий кураж и потому безрассудно рисковал.

Раз – и мои пальцы обхватили неожиданно холодную и шершавую рукоятку. Два – и замах снёс башку прежнему хозяину меча.

Фехтование никогда не было моим коньком, и учили меня всегда постольку-поскольку, однако я сам не ожидал от себя воистину д'артаньяновской прыти, когда дело дошло до спасения собственной шкурки.

Призраки не могли противостоять своим же мечам. Я даже не понял, что вхожу во вкус. Я ощутил то самое упоение боем, когда просыпаются глубинные инстинкты, и ты ощущаешь, как кипит в тебе горячая кровь предков.

Ещё немного, и я обнаружил, что врагов у меня больше нет. Все пятеро противников были повержены. А потом они начали исчезать, оставляя после себя ману. Не очень много, но хватит, чтобы пополнить растраченный запас.

Этот мир оказался ко мне враждебен, но я не собирался находиться в нём ни одной лишней секунды. Очень хочется верить, что Лизе повезло больше, чем мне, и она сейчас оказалась именно там, где и хотела быть.

Что касается меня… Возможно, следующая попытка окажется удачней.

Я вернулся к закрывшемуся порталу, дождался, когда он запульсирует и по воздуху пройдёт рябь, вздохнул и сделал очередной шаг навстречу неведомому.

На сей раз эмоциональный якорь сработал на все сто. Я оказался прямо напротив дома, в котором жила Катя Кречетова – девушка, которая могла бы стать моей невестой, если бы не то чудовищное убийство, что едва не повесили на меня.

И если я угадал на все сто, сейчас, под трели, издаваемые домофоном, откроется дверь подъезда, и из него выйду я из прошлого.

Глава 19

Вот он, тот самый характерный звук домофона. Дверь распахнулась, я стремительно вылетел из подъезда, сел в машину и сразу тронулся с места.

Да уж, помню, какое у меня тогда было настроение. Мы с Катей поцапались из-за ерунды. С какого-то перепуга она решила, что в гостях я уделял лишнее внимание её подруге, хотя у меня и в мыслях такого не было. Катя терпела до дома, а когда мы пришли, слово за слово – и понеслось.

Я долго пытался перевести всё в шутку и объяснить, что ничего не стряслось, что я держался в культурных рамках и никаких мыслей насчёт её подруги не имел. Но иногда бывает сложно объясняться с женщиной, если она уже что-то вбила себе в голову.

Наверное, тогда мне стоило быть немного мудрее, не распаляться, дождаться, когда всё утихнет само собой, но несколько Катиных фраз серьёзно ранили моё достоинство. Я послал её на три буквы и выскочил из квартиры, хлопнув за собой дверь. Меня трясло от дикой ярости, перед глазами плыло. Я сел в машину, завёл двигатель и погнал прочь… Понятия не имею куда, но лишь бы как можно дальше отсюда.

Чтобы прийти в себя и успокоиться, понадобилось не меньше часа. Хватило ума сообразить, что на нервах могу не справиться с управлением и попасть в аварию. Я остановился в нескольких кварталах отсюда, заглушил двигатель и остался сидеть на водительском кресле, унимая вскипающие эмоции.

То, что недавно произошло, казалось мне лютым трешем, жестью… Меня несправедливо обидели, наговорили кучу всяких гадостей. Катя в запальчивости могла порой выдать такое – хоть стой, хоть падай: язычок у неё в такие моменты был ой-ёй-ёй! Если опустить некоторые детали того, что я услышал в свой адрес, выходило, что придурка хуже меня ещё стоило поискать.

Я в сердцах врезал по рулевому колесу.