Наконец она наткнулась на свои ботинки, но не стала терять время на то, чтобы их надеть.

— Я видела, что Лес умирает, и думала: а если бы на ее месте оказалась я? Такое могло бы случиться. И если бы я умерла, так и не узнав… — Фредди широко развела руками, и ботинки описали в воздухе дугу. — Уже несколько лет все знакомые твердят, что я сломала себе жизнь. Уважаемые дамы в Клисе отказались говорить со мной, отказались приходить в гости и принимать меня у себя. — Фредди залилась слезами. — Но я ничего плохого не делала. Всего лишь прочла со сцены несколько реплик! Потом познакомилась с тобой и… и решила, что могла бы сделать то, что мне все приписывают.

— Я виноват. Я знал, что ты ужасно устала. Я не должен был принимать твои слова всерьез, потому что знал о твоем состоянии, — проговорил он, пристально глядя на нее.

Небо за его спиной порозовело.

— Нет, не в этом дело. Так случилось, потому что я поступила… как поступала всегда — из всех сукиных сынов выбрала самого отъявленного сукина сына. — Губы ее сложились в брезгливую гримасу, голос понизился до шепота. — Ты такой же, как все. Когда ты откатился в сторону, я почувствовала себя… чем-то грязным и мерзким. Но ты получил что хотел. Я же не уверена, что получила то, что хотела.

— Господи, Фредди!

Но она не желала его больше слушать. Растерянная и униженная, она побежала к своему спальному мешку. Забралась в него и уткнулась лицом в узелок с одеждой, который заменял ей подушку.

Все, что Фредди ему рассказала, было правдой, но эта правда теперь уже не имела ни малейшего значения. Она не могла вспомнить, почему решила, что именно Фриско станет ее первым мужчиной, и не знала, почему это случилось именно сегодня. Просто Дэл Фриско делал с ее душой и телом такое, что прежде не удавалось никому. Она и раньше испытывала желание, но не такое острое, чтобы лишиться рассудка, чтобы забыть обо всем на свете. До сих пор она всегда умела владеть собой.

Перевернувшись на спину, Фредди уставилась в светлеющее небо. Ну что же, по крайней мере она теперь все знает. Если во время этого перегона ей суждено умереть, то она умрет не девственницей.

Но никогда в жизни она не испытывала такого разочарования. Почему-то она ждала… большего.

Прежде Дэл собирался устроить передышку возле Уэйко, но теперь торопился прибыть в Форт-Уэрт. В Уэйко была всего лишь одна обшарпанная гостиница, и Лола скорее всего остановится именно там. Убогая комнатушка и возможная встреча с Лолой — это его совершенно не устраивало.

Вместо того чтобы дать стаду спокойно попастись, а погонщикам, воспользовавшись случаем, посетить город, Фриско переправил быков через мутную от красной глины реку Бразос и направил стадо на север. Дурное расположение духа не покидало его.

Несколько раз в день Фриско объезжал стадо, что входило в круг его обязанностей. Ему полагалось ежедневно преодолевать расстояние вчетверо большее, чем быки. Он должен был знать, не трескаются ли у животных копыта от чересчур быстрого передвижения. Должен был знать, не слишком ли устает стадо, не выматываются ли от непосильной работы кони. Имелись у него и другие обязанности — следить за состоянием животных, оценивать работу погонщиков, а также качество трав и почвы. Теперь ко всем этим заботам прибавилась еще одна: Фредди.

Фриско думал о ней постоянно, переживая из-за того, что вел себя непростительно глупо. Теперь он понимал, что мог бы и догадаться о том, что Фредди — девственница. При всей своей нарочитой дерзости она совершенно не походила на опытную женщину. Женщины, знающие, что такое игра страстей, никогда не оставят расстегнутой верхнюю пуговицу просто так.