Его вопрос поразил Лес настолько, что она не сразу поняла, что он относит следы от побоев на ее теле на счет падений.

— Пожалуй, — осторожно ответила она.

Дэл со вздохом кивнул, после чего с явным усилием над собой добавил:

— И еще, Лес, постарайся свести свое общение с женихом к минимуму. Усталый ковбой представляет опасность для себя самого и для всех остальных.

Когда, проводив Уорда до его экипажа, Лес передала ему содержание разговора с боссом, Хэм стукнул кулаком о ладонь и выругался.

— Он уже пытается нас разделить. Ну что же, ничего у него не выйдет. Так ты не хочешь пожелать мне удачи? — спросил Уорд, поднимая глаза на невесту, одной рукой уже держась за дверцу экипажа. — Я продал магазин, я все поставил на карту. Для нас я жертвую всем, а это не так легко.

— Но тебе по крайней мере не придется пасти лонгхорнов, — усмехнувшись, заметила Лес.

— Это упрек? — насупившись, спросил Уорд.

Лес слишком хорошо знала, чему обычно предшествовало это выражение.

— Нет, — торопливо проговорила она, положив ладонь ему на грудь. — Я просто хотела сказать, что предстоящие месяцы ни для кого из нас не будут легкими. Это все. И я знаю, как будет трудно тебе.

Лес не кривила душой. Она понимала, что жизнь, ограниченная бортами и пологом повозки, не сулит ничего приятного: неуютно и одиноко. Конечно, помимо Уорда, сопровождать их будут Лутер Морланд и Джек Колдуэлл, однако Уорд не перебросится ни словом с таким грязным типом, как Джек, если только в случае крайней нужды. Что касается Лутера, то занудливее его вряд ли найдется человек в Клисе. Каждый вечер Уорд будет искать ее общества.

— Ну ладно, — сказал Хэм, дергая поводья. — Завтра трубы позовут нас в поход.

Время от времени он делал подобные выспренние заявления, и всякий раз Лес чувствовала себя неуютно.

— Надеюсь, перегон пройдет удачно, — сказал в заключение Уорд. — Если нет, я спрошу с тебя.

Последнюю фразу Хэм произнес словно в шутку, но Лес услышала в его словах и настоящую угрозу. Прикусив губу и нервно потирая руки, она смотрела на удаляющийся экипаж, постепенно растворявшийся в ночной мгле.

Медленно она пошла к дому, предвкушая последнюю ночь в настоящей кровати. Если бы можно было сделать так, чтобы завтра никогда не наступило!

— Грейди говорит, что вы гнали повозку вокруг ранчо так, будто от чертей убегали, и заставляли его есть пять раз за день.

Алекс подкатила кресло к колесу повозки и дотронулась до деревянных спиц.

— Я всего лишь следовала вашим советам, мистер Фрис-ко. Старалась забыть о страхе и делать то, что от меня требуется.

Каждый день она просыпалась с металлическим привкусом страха во рту и ложилась спать с тем же ощущением, разве что еще более сильным.

Откинув голову, она смотрела на звезды.

— Завтра будет ясно.

Наступило неловкое молчание. Алекс беспокойно заерзала в кресле.

— Это путешествие будет для вас, Алекс, с вашей болезненной гордостью, особенно тяжким испытанием.

Она знала, что он имеет в виду такие неизбежные в ее положении вещи, как ползание по земле и выкапывание костровой ямы.

— Вы сможете дойти до конца, Алекс?

Действительно, сможет ли она дойти до конца? И где тот предел, дальше которого она уже не сможет? И есть ли он вообще? Когда она решит сдаться?

— У меня нет выбора, — тихо сказала она. — А вы, мистер Фриско, вы пойдете до конца?

Вопрос имел под собой почву.