Кейт скрестила руки на груди:

— Но на открытках не была указана дата!

— Ну, хорошо, ты меня разоблачила! — изобразив притворную печаль, сознался Даррен. — Я позвонил к тебе на работу и узнал у Руби.

— Ты звонил Руби?

— А почему нет? — пожал плечами Даррен. — Ты всегда о ней очень хорошо говорила, и голос у нее очень приятный. — Он протянул ей сверток. — Я могу войти?

— Что это?

— Свежие рогалики. Еще теплые!

Кейт широко открыла дверь.

— Наливай кофе, — предложила она, а сама пошла в сторону спальни. — Я только переоденусь.

— Ни о чем не беспокойся, — ответил он. — Все будет исполнено в лучшем виде.

Кейт одарила его лучезарной улыбкой и скрылась за дверями спальни. День рождения обещал быть не только солнечным, но и полным приятных неожиданностей с самого утра.

Когда она вернулась, Даррен разливал кофе по чашкам, на тарелке лежали свежие рогалики с сыром.

— Ты лучший сосед в моей жизни, — сказала она с улыбкой.

Он ничего не ответил. И так же молча протянул ей маленькую прямоугольную коробочку, обернутую подарочной бумагой с крошечным сиреневым цветком сверху.

— О, Эдгар! — воскликнула она и, чмокнув его в щеку, стала распаковывать подарок.

Когда Даррен увидел золотые серьги с топазами в витрине ювелирного магазина, он тотчас же представил их на ней. Как великолепно они сочетались бы с ее волосами! Он, должно быть, мазохист. Теперь у него появилась еще одна причина мучиться бессонницей по ночам — представлять Кейт в этих сережках и в кофточке, которую он ей когда-то подарил. Представлять, как она приближается к нему. Ближе и ближе, так что переливающийся блеск топазов ослепляет его.

Ее крик восхищения вернул его из фантазий в реальность. Кейт вынула серьги из коробочки и теперь покачивала их вправо-влево, наблюдая, как свет играет в камнях.

— Ох, Эдгар! Они такие красивые! — Она быстрым движением сняла свои старые серьги и вдела в уши новые. И тут же побежала к зеркалу. — Вот это красота! — Кейт, пританцовывая, приблизилась к нему, чтобы еще раз поцеловать в щеку, но он наклонился ей навстречу, и вместо того, чтобы коснуться его щеки, она коснулась губ.

Даррену пришлось сильно постараться, чтобы совладать с собой и не подхватить Кейт на руки, чтобы унести в спальню.

А Кейт, не замечая его напряжения, продолжала, радуясь, что-то щебетать.

Они сели завтракать и, уплетая рогалики с сыром, болтали ни о чем.

Потом она неожиданно спросила:

— Ты не согласился бы сегодня вечером быть в роли моего молодого человека на вечеринке в честь моего дня рождения? В общем, сопровождать меня на праздник?

— Конечно, но я не уверен, что смогу потом выйти из этой роли, — ответил он, сделав вид, что шутит, подтрунивает, но, когда они внимательно посмотрели друг на друга, молодому человеку показалось, будто Кейт догадалась, что он не шутит.

Даррен улыбнулся и поднялся из-за стола.

— Тебе пора собираться на работу, так что не буду больше отвлекать. До вечера!

— Да, конечно! — ответила она, продолжая удивленно смотреть на него.

Он уже подошел к дверям, открыл их и сделал шаг на улицу, когда она окликнула его:

— Эдгар!

— Да? — Он обернулся.

— Ты чувствовал кое-что тогда? — спросила она неровным голосом.

— Когда «тогда»?

— Ну, когда я… когда ты…

— Когда мы поцеловались? — закончил он за нее.