|
Я - Хип. — Понял уже. — Лунь. Одиночка, — Представился я. В этот момент в люк тихо поскреблись. — Ну вот. Начинается, — Седой вздохнул. — Молодец, едрит твою налево. Сейчас эта тварь своих друганов позовёт. Приятного аппетита им пожелай, если успеешь. — Не, — отрицательно покачала головой Хип. — Это доход какой-то на хвост сел. Обдолбанный на всю башку, но жалко, пропадёт. — Не зомби? — Ага, такая я дура, что зомбака от живого не отличу. Откройте ему уже. От, бли-ин… Ржавый люк уже в четвёртый раз заскрежетал по бетону, и к нам буквально ввалилось тело в засаленной, выцветшей химзащите. — Благодарствую. — Буркнуло нечто, устраиваясь в уголке и сбрасывая на спину прорезиненный капюшон. Меня разобрал смех. Закусив губу, я идиотски хихикал, глядя на банку с окурками. Компания в сборе. Одиночка, «Долг», «Свобода» и «Монолит». Вскоре не выдержал и Седой. — Обкурились, — определила Хип. До неё юмор ситуации ещё не дошёл. Монолитовец хмурился. — Скажу нашим — не поверят, — отдышался, наконец, Седой, отложив автомат так, чтобы можно было до него дотянуться. — Да хорош уже блинами крыть, пигалица. Не трону. — Оружие есть? — спросил я Хип. — Ну, — моим глазам предстал «Макаров» с порыжевшим затвором. — Маслят тока три штуки. Похавать есть чего? А то, блин, брюхо к спине уже присохло. — Ага. Щас, — Седой демонстративно затянул горловину мешка. Я покопался в своих запасах и поставил на стол две банки тушёнки, галеты и выцедил в кружку остатки чая из термоса. — Добрый ты, я посмотрю, — фыркнул Седой. — Да эти уроды тебе завтра пуль в спину и насандалят, когда отвернёшься. В благодарность. Известный контингент. — Респект, чувак, — дрогнувшим голосом сказала Хип. — Спасибо, в общем. Эй, доход, налетай, пока горячее. Монолитовец поймал банку, достал из-за пазухи внушительный кинжал с наборной рукояткой, медленно срезал крышку и тем же кинжалом начал доставать из банки куски тушёной свинины. Хип уничтожала свою порцию быстро, жадно, жмурясь от удовольствия и с трудом заглатывая плохо прожёванную тушёнку. Я отметил, что она довольно миловидна, даже симпатична, несмотря на грязь и давно немытые волосы. Занесло же девчонку в Зону. И как только выжила с такими-то ухватками? — Сколько лет тебе? — А? Двадцать четыре — Не трынди. — А чё? — Хип быстро взглянула из-под упавших на лоб русых прядей. — Ну ладно. Тока, короче, не стебитесь. Восемнадцать зимой будет. Седой присвистнул. — Сколько в Зоне? — Скоро год. — Во дура, — Седой достал сигарету, прикурил от спички. — И за каким хреном ты в Зону сунулась? Тебе бы отучиться, замуж выйти, детей нарожать, а ты радиацию глотаешь. |
