Тайрон (просто, с благодарностью). Спасибо, Джози. Что не веришь в мою низость. Все верят… включая меня самого… и не зря, черт возьми. (Резко сменив тему.) Дурак я, что подосадовал на Фила… но… Да нет, я помню, как сказал ему вечером, что списался с братом, и он согласен продать вам ферму. И Фил поблагодарил меня. По-моему, он растрогался даже. Не понимаю, как он мог забыть.

Джози (посуровев). И я не понимаю. Ему придется кое-что объяснить, когда придет ут… (Поправляется.) Когда вернется. (Умолкает, потом выпаливает.) Старый прохвост. Я ему покажу… (Снова осеклась.) Покажу, как валять дурака.

Тайрон (с улыбкой). Опять за дубинку возьмешься, а? Какая же ты хвастунья, Джози. (Поддразнивает.) Все эти твои любовники… Мессалина. А сама-то ни разу…

Джози (с тенью прежней дерзости). Все врешь.

Тайрон. «С небес гордыня ангелов низвергла». Ты и меня морочить будешь?

Джози (слабым голосом). Ты думаешь, потому никто не хочет… потому что я большая, страшная корова?..

Тайрон (мягко). Вздор. Ты могла бы иметь любого. Ты их дразнишь, пока не увидишь, что он твой. Только это тебе и надо. Он к тебе лезет и получает затрещину – такую, что в голове мутится. А ты все хочешь подтверждения…

Джози (с болью). Джим, перестань.

Тайрон. Можешь выслушать правду. От меня – можешь. Потому что мы с тобой из одного теста. Можем всех обманывать – только не себя, как большинство людей. И от себя сбежать не можем, сколько ни стараемся. Ни в запой, ни на остров с пальмами – везде нас встретят собственные тени… «со светлыми и скорбными глазами», как написал Россетти. (Иронизируя над собой.) Поэтическая дребедень, а? (Поддразнивая.) Не спрашиваешь, как я тебя разгадал? Переигрываешь – вот как. И мужики – тоже. Я слушал их в трактире. Все друг перед другом врут. Никто не признается, что получил по физиономии. Он думает, что остальные своего добились. Нельзя их упрекнуть. И знают, что тебе плевать на их россказни.

Джози. Джим! Перестань, ради бога!

Тайрон. Фил тоже всё понимает. И что я тебя раскусил. Но только сегодня вечером мне признался.

Джози (поражена – мстительно). Признался, да? Ну, я до него доберусь.

Тайрон. Тебе он ни за что не скажет. Боится обидеть.

Джози. Обидеть? (Почти в истерике.) Может, хватит про него, черт возьми?

Тайрон (с удивлением посмотрел на нее; пожал плечами). Хорошо. Я просто хотел прояснить. Вам обоим упростить жизнь. И ты еще на него злишься. Не понимаешь, в какое положение его поставила, изображая потаскуху?

Джози (жестко). Нет. Ему наплевать – лишь бы аферы ему не портила.

Тайрон. Глупости. Ничего ему не наплевать. И мне. (Поворачивается, притягивает к себе ее голову и целует ее в губы.) И мне, Джози. Я тебя люблю.

Джози (жалобно, с томлением). Правда, Джим? Любишь? (С вымученной улыбкой, слабым голосом.) Я тебе созна́юсь. Дура я набитая. Никого у меня не было. (Начинает плакать от стыда и унижения.) Теперь ты никогда… а я хочу… теперь еще больше… потому что еще больше люблю… после всего… (Неистово целует его.) Нет, я тебя заставлю. К черту твое благородство! Я знаю, ты хочешь меня! Я не могла поверить до сегодняшней ночи… Теперь я знаю. По твоим поцелуям! (Снова целует его с необычайной нежностью.) Ах, ты глупый! Да наплевать мне, что будет после. Будет эта ночь и твоя любовь – мне хватит этого, чтоб вспоминать до смерти! (Целует его.) Джим, милый, ты сам сказал, что есть только нынешняя ночь. (Нежно шепчет.) Идем. Идем со мной. (Встает, тянет его за руку. Со смешком – ей неудобно за себя.) Только надо отправить тебя до рассвета.