Джози. Да она не заперта, старый пропойца! Открой ее сам!

Хоген (поворачивает ручку и вваливается в комнату). Это я-то старый пропойца? Разве так с отцом разговаривают?

Джози. Да. Ты и такого разговора не стоишь.

Хоген. Пора тебя проучить. Ей-богу, вот разложу сейчас да отстегаю, хоть ты и большущая, как корова! (Пытается ее схватить.)

Джози. Ах так! На тебе! (Ловко, хоть и не больно бьет его палкой по лысине.)

Хоген (с притворным криком боли). Ой! (Его гнев испаряется бесследно; обиженно потирает макушку.) Бог тебе судья! Мне просто стыдно, что я родил такую трусиху, которая не может обойтись без палки.

Джози (кладет палку на стол. С угрозой). А я могу и без палки.

Хоген (не принимая вызова). Вот не думал, что наступит день, когда родная дочь станет грозить старику-отцу, пользуясь тем, что он выпил лишнего и не может дать сдачи. (Падает в кресло.)

Джози. Так-то лучше. Слава богу, перестал кривляться. (Сердито.) Послушай, отец, нет у меня больше терпения! Лучше встань, ступай к себе в комнату и ложись спать, не то я схвачу тебя за шиворот, выкину за дверь и запру ее на замок. Мне не до шуток! (Едва сдерживая злые слезы.) Хватит с меня на сегодня, дай мне покою, я хочу спать! Не желаю я слушать твой пьяный бред!

Хоген (с виду он опьянел еще больше, голова его трясется, у него заплетается язык). Валяй. Ругайся. Родная дочь – и ни тебе жалости, ни сочувствия. Точно мне мало сегодня досталось.

Джози (сердито). Ох, брось ты… (С любопытством.) А что случилось? То-то я удивилась, что ты так рано приплелся домой – еще даже трактир не закрыли. А потом подумала: может, хоть раз понял, что с тебя хватит. (Едко.) И, видит Бог, в самом деле – хватит.

Хоген. Валяй. Смейся надо мной. Смейся над старым пропойцей! Не очень бы ты смеялась, если бы… (Бормочет под нос что-то бессвязное.)

Джози. Если бы – что?

Хоген. Не важно. Не важно. Я шел домой не ругаться, думал, ты меня утешишь. А если и пел по дороге, так иногда запоешь, чтобы не заплакать.

Джози. Да, станешь ты плакать!

Хоген. Стану. Да и ты наплачешься тоже, когда… (Снова бессвязно бормочет.)

Джози. Когда – что? (Теряя терпение.) Перестань молоть вздор, говори по-человечески!

Хоген (с трудом ворочая языком). Все равно… Все равно… Оставь меня в покое.

Джози (сердито). Вот это здорово! Пойди ты к черту! Знаю я твои фокусы. Ничего у тебя не случилось. Тебе только и нужно, чтобы я не спала и слушала твое брюзжание. Ступай к себе, говорю, а не то…

Хоген. А вот не пойду. Все равно не засну, раз у меня тяжелые мысли из головы не выходят. Вот и буду здесь сидеть, а ты меня не трогай.

Джози (фыркает). Опять начнешь орать песни или ломать все вокруг.

Хоген. Издеваешься? Да я бы разревелся с горя или завыл на луну как старый шелудивый пес, если бы только умел, но вот беда – не умею. Так что не беспокойся. Я даже не пикну. Иди и храпи себе на здоровье. (Плаксиво.) Хороша дочка, нечего сказать! С чужим скорее душу отведешь.

Джози. Перестань ты ныть, Христа ради. Хочешь сидеть, сиди в темноте. Не дам тебе лампу жечь – еще опрокинешь и спалишь весь дом. (Собирается прикрутить фитиль.)

Хоген (бормочет). Пусть его горит огнем. Теперь мне наплевать.

Джози (останавливается, смотрит на него с беспокойством). Что-то раньше ты этого не говорил, даже когда был пьян в дымину.

Хоген что-то бормочет.

(Меняет тон.) Что с тобой, отец?

Хоген (горько). А-а, теперь не старый козел, а отец? И на том спасибо. (Язвительно.) Что со мной? Ничего, ровно ничего. Так, пустяки. Не буду тебя задерживать, раз ты так хочешь спать.

Джози (сердито).