Джози (трясет его). Если будешь дрыхнуть, я-то, ей-богу, не промажу!

Хоген. Я и Джима хотел стукнуть, да рука не поднялась. Уж больно кошки скребли на душе. Я же люблю его как сына – родного сына! Он мне куда дороже этого прохвоста Майка и других моих двух прохвостов.

Джози (с застывшим, злым лицом). Видно, у одного Майка и была здесь голова на плечах.

Хоген. Уж так мне было горько, что Джим предал меня… да и тебя тоже, хоть прикидывался, что любит. Я его обозвал сволочью и гадом, повернулся к нему спиной и ушел из трактира. По дороге затянул песню – пусть слышит, пусть все в трактире слышат, что мне на него наплевать.

Джози (язвительно). Герой! Очень тебе это поможет…

Хоген. Больно велико у него было искушение. Он человек слабый, одной ногой в гробу от пьянства. Может, нам и не надо его винить.

Джози (сверкая глазами). Не винить? Нет, я его виню, будь он проклят! Ты что, старый дурень, ищешь ему оправдания?

Хоген. Ну уж нет. Змея подколодная, вот он кто! Просто я думаю, – почем знать, что бы я сделал за пять тысяч наличными и что бы сделала ты!

Джози. Я бы не предала его ни за какие деньги! Во всяком случае, раньше. Теперь – другой разговор.

Хоген вдруг начинает хихикать.

Думаешь, вру? Дай только случай…

Хоген. Я вспомнил… (Заливается пьяным смехом.) Ей-богу, Джози, пусть твой столичный ферт и большой знаток по бабьему делу, ты его лихо облапошила. Хоть за это спасибо!

Джози (удивленно). Ты это о чем?

Хоген. Даже не поверишь. Да и я ушам своим не верил, но он стоял на своем, и я понял, что это не шутка.

Джози. Какая шутка?

Хоген. Разговор шел в самом начале, когда он стал какой-то смурый, еще до прихода Симпсона. Он заговорил о тебе так, словно ты из головы у него не идешь. Честное слово, я даже подумал, что ты можешь проделать с ним то, что задумал Майк, если заполучишь его ночью одного. Так он тобой восхищался.

Джози. Ах, болтун проклятый!

Хоген. Он сказал, будто у тебя душа красивая, и он один только ее ценит.

Джози (неуверенно). Ты все врешь.

Хоген. Большая сила в тебе есть, великая гордость и великая доброта, – ей-богу, правда! Но вот в чем, как я говорю, ты его совсем околпачила. (С пьяной ухмылкой.) Только не падай от удивления! (Наклоняется к ней. Шепотом.) Он думает, что ты еще девушка! (Джози вздрагивает, словно ее ударили.) Ей-богу! В самом деле, балда он этакая! Верит, что ты бедная невинная девушка! И только хвастаешь и прикидываешься, будто со всеми гуляла. (Хихикает.) Девушка! Это ты-то!

Джози (яростно). Замолчи!.. Хвастаю и прикидываюсь, вот как! Враль поганый!

Хоген. Зря распаляешься, – я-то знаю. (Смотрит на нее с пьяным удивлением.) Да ты как будто обиделась? Какого черта ты не смеешься? Ты только представь себе, какой он осел.

Джози (с деланым смехом). Представляю.

Хоген (с пьяной ухмылкой). Да, вот еще что. Вспомнил, почему он к тебе не пришел. Вовсе не потому, что забыл. Он помнил, ведь только об этом и разговору было…

Джози. Значит, он нарочно… знал, что я жду, и все-таки… (Яростно.) Ах, проклятый!

Хоген. Он мне вроде как признался, хоть и говорил обиняками, – ведь я тебе как-никак отец. Его совесть заела. Он решил тебя не трогать и с тобой не встречаться… ради тебя. Он тебя, видишь ли, любит. (Хихикает.)

Джози (потрясена и не верит своим ушам, голос ее дрожит). Любит? Ты все выдумываешь.

Хоген. Нет. Я знаю, в это трудно поверить, но…

Джози. А что значит – ради меня?

Хоген. Не понимаешь? Ты для него – невинная девушка, но кроме твоей красивой души ему нравится в тебе еще кое-что – твои красивые волосы, и глаза, и…

Джози (потрясена).