– Семьсот тридцать три, Марлборо‑стрит, между Дартмутом и Эксетером.

– Номер квартиры?

– Без номера, там все мое.

– Буду через полтора часа.

– Да тут такси быстро не поймать! И час пик скоро.

– Тогда крылья отращивай. Увидимся через полтора часа. На минуту опоздаешь – меня там уже не будет.

У него оказался «астон‑мартин» DB9 2009 года выпуска. Стоимость – двести тысяч. Долларов. Пока Брэндон выезжал из гаража, расположенного через два дома от его квартиры, я пометил машину в своем списке. А пока он ждал на перекрестке, сделал пяток фотографий Брэндона за рулем. Он вдавил педаль газа так, что автомобиль рванул словно шаттл, направляющийся к Млечному Пути. Следовать за ним я не стал. Он так вихлял из ряда в ряд, что даже идиот вроде Брэндона просек бы, сядь я ему на хвост. Да и незачем – я точно знал, куда он направляется, и знал путь короче.

На месте он оказался спустя восемьдесят девять минут после звонка. Взлетел по лестнице и открыл дверь своим ключом – это я заснял. По внутренней лестнице не бежал, а летел; я – за ним. Нас разделяло не больше пятнадцати футов, но он был так взвинчен, что пару минут вообще меня не замечал. На кухне второго этажа, пока он открывал холодильник, я щелкнул еще пару снимков. Он обернулся и прижался спиной к окну.

– А ты, мать твою, кто такой?

– Да не так уж это и важно, кто я.

– Папарацци?

– Да на фиг ты им сдался‑то?

Я сделал еще пару снимков. Он чуть отстранился, чтобы как следует меня разглядеть. От испуга, вызванного необъяснимым появлением на его кухне незнакомца, он перешел к оценке уровня угрозы.

– Не такой уж ты и здоровый. – Он вскинул голову. – Я твою сучью жопу отсюда на раз выкину.

– Не очень здоровый, это да, – согласился я. – Вот только мою сучью жопу ты ниоткуда не выкинешь. И я не шучу. – Я опустил камеру. – В глаза мне посмотри.

Он так и сделал.

– Врубаешься, о чем я?

Он полукивнул.

Я закинул камеру на плечо и махнул рукой:

– В любом случае я уже ухожу. Так что давай, держи хвост пистолетом и постарайся больше в кому никого не отправить.

– Что ты будешь делать с фотографиями?

Я дал ответ, от которого сердце у меня заныло:

– Да в общем‑то ничего.

Он выглядел баран бараном – наверняка привычное для него ощущение.

– Ты ведь на Мейлзов работаешь, да?

Сердце заныло еще сильнее.

– Нет, не на Мейлзов. – Я вздохнул. – Я работаю на «Дюхамел‑Стэндифорд».

– Это что, юридическая фирма?

Я помотал головой:

– Безопасность. Расследования.

Он уставился на меня – отвисшая челюсть, прищуренные глаза.

– Нас наняли твои родители, идиот. Они посчитали, что рано или поздно ты выкинешь какой‑нибудь кретинский номер, потому что ты, Брэндон, – кретин. И сегодняшний день должен подтвердить все их опасения.

– Я не кретин, – возразил он. – Я в Бостонском колледже учился.

Надо было сострить в ответ, но я почувствовал, как на меня наваливается усталость.

Вот до чего я дошел. До этого.

Я направился к выходу:

– Удачи, Брэндон.

На лестнице я остановился:

– И кстати, Доминик не приедет.

Я обернулся и облокотился на перила:

– Кроме того, ее зовут не Доминик.

Его шлепанцы влажно прочавкали по кухонному полу, пока он наконец не появился в дверном проеме надо мной:

– А ты почем знаешь?

– Потому что она работает на меня, идиот.