— «Теленок жив. Кости его сломанной ноги срослись. Он снова стоит в заднем загоне вместе с поросенком. Настало время для настоящего испытания. Сегодня вечером я лягу в Капсулу».

Игната закрыла лицо руками.

— О нет. Нет, Вернард, нет.

— «Слова подводят меня. Сначала я почувствовал боль от каждого укуса, прокалывающего мою кожу. Мой мир сжался до красного тумана, и я плавал в нем, оживленный своей болью, искореженный, искалеченный ею, но все же каким-то образом поддерживаемый и обретающий целостность. Боль разорвала саму ткань моего тела, распутала ее нить за нитью и снова сплела воедино. Когда она поглотила меня, я нашел спасение от нее в красном тумане. Я обрел силу и бодрость. Вселенная открылась моему разуму, как цветок, и я увидел ее тайные узоры и скрытые истины. Теперь я стою перед Капсулой. Мой ум ясен, но озарение покинуло меня. Обретенные тайны ускользнули за завесу сознания. Я чувствую их, но они проходят сквозь пальцы моего разума, как клубы дыма. Я должен вернуться в Капсулу…»

— «Стало легче дышать. Начинающийся артрит в моих руках больше не беспокоит меня…»

— «Утром я пробежал три мили, чтобы проверить себя, и, обнаружил, что совсем не устал, пробежал еще три мили…»

— «Видения красного тумана преследуют меня. Я должен снова войти в Капсулу…».

— «Я ничего не скажу о том, что видел за красным туманом. Я должен понять это, прежде чем передать на страницу…»

— «Шрам на моей голени исчез. Он у меня был с детства…»

— «А потом я подхватил ее на руки и пустился в пляс по всему дому, плясал и плясал. Она смеялась, запрокинув голову… Боги, я не видел, чтобы она так смеялась с тех пор, как нам было по двадцать…»

Голос Серизы звучал ровно и спокойно, она читала мысли Вернарда, который все глубже и глубже погружался в бред. Капсула вызывала привыкание, и это пристрастие имело свою цену. Она сводила Вернарда с ума.

— «Я становлюсь жестоким. Мое настроение, мою ярость становится все труднее контролировать. Сегодня утром я накричала на Женевьеву, когда она принесла нам напитки. Она пролила мою кружку чая. Я не собирался набрасываться, но мое тело, казалось, делало это само по себе, в то время как я наблюдал за его действиями из глубин своего сознания. Это как если бы я управлял лодкой со сломанным рулем…»

— «Лекарство меня подвело. Токсин оказался слишком сильным…»

— «Слишком поздно. Для меня уже слишком поздно».

— «Слишком поздно… нетерпение. Я слишком нетерпеливый. Слишком много посещений красного тумана. Если бы я просто подождал еще месяц, позволив лекарству подействовать на меня, если бы я ограничился тремя ходками и не более… если бы… если…»

— «Был ли я мужем, был ли отцом?

Один я умру, брошенный всеми.

Нежно ты уложи меня, дальше я не пойду напролом,

Нежно ты уложи…»

— «В загоне я нашел мертвой свинью. Ее разорванное тело превратилось в кровавое месиво. Я подозреваю теленка. Мне не нравится, как он на меня смотрит».

Сериза закрыла глаза на долгое мгновение и продолжила.

— «Сегодня, когда я бросил корм в кормушку для теленка, он попытался протаранить меня. Я видел, как он приближается, желтые глаза горели яростным голодом. Он мчался на меня, с копытами выбивающими из земли глухой боевой гимн.