Женя вышел к метро. По древнему опыту он знал, что милицейский патруль легче всего обнаружить там, где больше всего народа. Здесь же, где между двумя выходами – такая оживленная улица, да еще и вокзал рядом, даже во втором часу ночи можно было встретить кого угодно.

Пара патрульных обнаружилась на вокзале. Нельзя сказать, чтобы Женя особенно нежно относился к милиции, да и эти орлы с фигурами людей, которым в принципе не может грозить голодная смерть, с самодовольными физиономиями и при полном параде не вызывали у него особого доверия. Но другого выхода он не видел.

– Э, – обратился Женя к тому, что был помоложе, – простите, у меня проблемы…

Страж порядка взглянул на парня с кружевным сверточком со сложным выражением подозрения и любопытства. Женя прикинул, как может выглядеть его глазами, но отступать было уже некуда.

– А чем дело? – спросил усатый напарник молодого.

– Да у меня тут… ну, ребенок, в общем. Грудной. Не знаю, чей.

Несколько секунд орлы осмысливали полученную информацию. Их мины с течением времени становились все подозрительнее. В конце концов, тот, кто был более сообразительным, вероятно, догадался, что похититель не понесет ребенка в милицию.

– Откуда ребенок‑то?

– Н… на улице нашел. Вы его заберете? Пристройте, а?

– В дежурную часть надо…

Женя помотал головой. Что было действительно нужно, так это срочно добраться до дома и принять какие‑нибудь меры против дневного света в комнате… И, наконец, все обдумать и решить, как существовать дальше. К тому же милиционеры начали раздражать его, а особенно – тот, что был помоложе.

– Я тороплюсь. Документы покажу, если так уж…

– Я сказал – в дежурную часть, – в тоне молодого звякнул начальственный металл.

Женя взглянул напоследок на спящую малютку и отдал ее усатому, который принял ребенка неловко, но безропотно. Молодого же поймал за локоть и повернул к себе.

– Слушай, дружище, ну тороплюсь я. Забери козявку и пристрой – Родина тебя не забудет.

Начальственная мина стерлась без следа. Молодой моргнул, глуповато, но мило улыбнулся и подался вперед. Женя потрепал его по щеке – и не встретил никакого отпора; парень истово закивал, продолжая нежно улыбаться. Женя догадался, что его состояние сейчас напоминает обыкновенную эйфорию смертного, которого приласкал Хозяин, и приказывать можно все, что угодно.

«Я же позвал  этого придурка, позвал , как Вечные Князья… Да‑с, похоже, что силенок у вас прибавилось, ваше сиятельство. Гипнотизер недоделанный. Ну что ж, используем зло на благо».

– Давайте, ребята, несите дите в тепло, а то простудится.

Молодой печально вздохнул и с явной неохотой направился в сторону пикета. Старший побрел за ним, прижимая спящего ребенка к животу. Женя несколько минут смотрел им вслед, потом побрел прочь.

– Так вот… Я хотел тачку поймать, чтоб скорее добраться домой. Хвать за карман – а он пустой. Моя мелочь у Лизы осталась, а ее бумажник – в куртке, а куртку я там забыл, в «Лунном бархате» этом… И вот я, значит, оказался около площади Восстания, идти мне, сама понимаешь, до родных новостроек черт знает сколько, а времени уже шел второй час ночи.