|
Алина порылась в сумочке, достала карточку паспорта и протянула ее сквозь окошко в будку охраны. Охранник попыхтел немного, сличая изображение шестнадцатилетней девчушки с косичками на мониторе и эффектную девушку с асимметричной стрижкой и упрямым подбородком, которую видел перед собой. Вылез из будки, потребовал вытряхнуть на специальный стол содержимое пакета и внимательно осмотрел вещи, которые Алина несла с собой. Потом сказал: — Проходите. Третье отделение, пятая палата. Поздно пришли — у вас осталось сорок минут. — Спасибо, что предупредили. Сапожки Алины простучали по плиткам мощеной дорожки. В крытом больничном саду было жарко. В неглубоком бассейне журчащего фонтана плескались воробьи. Толстый полосатый шмель покружил над искусственным цветком на брошке Алины, приземлился на алые матерчатые лепестки и, деловито гудя, полез внутрь. Дойдя до дверей третьего корпуса, Алина бережно сдула пассажира и нырнула в полумрак вестибюля. Здесь ее ждал еще один пост охраны, а на входе в отделение — третий. Само отделение по форме больше всего напоминало гантельку: длинный коридор соединял две небольшие рекреации. В одной была столовая, в другую выходили двери нескольких элитных палат. Медсестра, сидевшая за столом, дружески кивнула Алине. В рекреации маялся Тихий Паша — ходил кругами, повторяя нараспев: «Здрааавствуйте! Здрааавствуийте!». Алина не стала отвечать — Паша здоровался со стенками. Она открыла дверь пятой палаты и сказала тихо: — Здравствуй, папа. Потом повторила погромче: — Здравствуй, папа! И только тогда Александр Пыхало оторвался от клавиатуры и повернулся к дверям: — Здравствуй, доченька! Ты уже пришла? Как там дома? Как мама? Выглядел он как классический безумный ученый — всклокоченные волосы, выбившаяся из штанов и заляпанная кетчупом рубаха, борода торчком. Алина оценивающе посмотрела на отца и скомандовала: — Папа, стоять! Смирно! Руки вверх! И полезла в пакет за чистой рубашкой. Пока она переодевала и причесывала Пыхало, тот болтал без умолку: — Постой, а когда ты в последний раз у меня была? Два дня назад? Или три? Совсем забыл… Ты прости, заработался… Зато у меня для тебя сюрприз есть — обалдеешь! Только ты никому не рассказывай. Ни Болеку, ни Плюмбуму. Даже маме не рассказывай. Вдруг сболтнет… Не нарочно, конечно, она в этом смысле кремень. Просто Лариса у нас очень доверчивая… Нет, ты знаешь, я даже рад, что сюда попал. Тут идеальные условия для работы. Идеальные! Ну кричат иногда за стенкой — а где не кричат? Зато не лезет никто с дурацкими вопросами, не интересуется… — Папа, — строго вопросила Алина, — ты когда на улице был в последний раз? — А? Что? Не знаю. Дня два назад… Или три… А что, надо? Ну ее, эту улицу — чего я там не видел? — Пойдем, папа, погуляем, — сказала Алина решительно. — Погода отличная. — Подожди, Алюсик, я тебе должен рассказать… — Вот там и расскажешь. Сядем на солнышке, на скамеечке… До меня на свежем воздухе всегда лучше доходит… Не слушая больше возражений, Алина потащила отца из палаты. |
