|
— Жаль, клубочка дать в дорогу не могу. Такая вот я Баба-Яга, непутевая. Но точно могу сказать, что доберешься без приключений. — И на том спасибо. — Ким тряхнула головой. — Справлюсь. Не первый день в Зоне. — Это точно, — подтвердил Харон. — И еще одно, Ким. В дороге ты встретишь попутчика. Не бойся быть с ним откровенной. — Я должна буду что-то ему рассказать? — поинтересовалась Ким. — Или что-то спросить? И то, и другое. — Харон загадочно улыбнулся. — И можно без хлеба. Просто будь искренней. И все получится именно так, как надо… 2 Первое, что Плюмбум увидел, были звезды. Огромные, близкие, разноцветные. Они сияли под ногами россыпью драгоценных камней. Виктор по давней привычке нашел ковш Большой Медведицы, от него провел мысленно линию к Полярной звезде, а дальше замялся — очертания Малой Медведицы были как-то странно искажены. И это помогло ему понять, что на самом деле он стоит на высоком холме, точнее на гребне возвышенности, и смотрит на город, раскинувшийся внизу и погруженный в ночь. Сталкер поднес к глазам бинокль и увидел, что светятся большие шары, расположенные на крышах, точнее на шпилях небоскребов города. В шарах искрились пойманные молнии, освещая крыши синими всполохами. Воздух был невероятно чистым, наполненным влагой и запахом цветов. Очевидно, больших белых цветов, что гроздьями усыпали ближайшие деревья. Плюмбум решил пока не спускаться в город, а осторожно пошел по гребню, стараясь держаться в тени деревьев, присматриваясь, прислушиваясь и принюхиваясь. Могут ли быть здесь аномалии? Вряд ли… Никто не станет жить рядом с аномалиями… Негромкие голоса заставили его остановиться. Впереди на разложенном ковре сидели двое — девушка с распущенными светлыми волосами, одетая в белое платье, и мужчина в темном костюме. Девушка что-то сказала, но Плюмбум не разобрал ее слов — из-за леса раздался шум винтов и низко, над самыми деревьями, пролетел серебристый дирижабль, заставив их кроны отчаянно качаться и сбрасывать на землю дождь из цветочных лепестков. Девушка засмеялась. Мужчина протянул руку, чтобы освободить лепестки, запутавшиеся в ее в волосах. Она отстранилась. Тогда мужчина с укором произнес: — Сударыня, будь вечны наши жизни, Кто бы стыдливость предал укоризне? Не торопясь, вперед на много лет Продумали бы мы любви сюжет. Вы б жили где-нибудь в долине Ганга Со свитой подобающего ранга, А я бы в бесконечном далеке Мечтал о вас на Хамберском песке, Начав задолго до Потопа вздохи. И вы могли бы целые эпохи То поощрять, то отвергать меня — Как вам угодно будет — вплоть до дня Всеобщего крещенья иудеев! Любовь свою, как семечко, посеяв, Я терпеливо был бы ждать готов Ростка, ствола, цветенья и плодов. |
