— Кто привез справку?

— Ой, не знаю! Да и девочки вряд ли знают: они видели справку и заявление на столе заместителя декана. Втихаря подсмотрели.

— Когда?

— Вчера. Вчера подсмотрели и вчера мне сказали.

— Интересно. Интересно, — пробормотал Сырцов. Следовательно, находясь в безнадежной прострации, сломленная горем Светлана Дмитриевна в то же время энергично искала подходящего врача, покупала его с потрохами, бегала по университету, размахивая справкой… Интересно, интересно.

— Вы не ответили на мой вопрос, Георгий, — вывела его из задумчивости Люба.

— Скажу коротко, чтобы вас ошеломить. Ксения исчезла. Ушла из дому.

— Ошеломили, — призналась она после паузы. — Но — зачем?

— Чтобы мысли разбежались в разные стороны. Чтобы ваши предположения не шли от логических умозаключений.

— Разбежаться-то они разбежались, но предположений — ноль целых хрен десятых. Значит, Ксюшка не больна. И то слава Богу.

— Кстати, о Боге… — начал было Сырцов, но она перебила:

— О Боге кстати — нельзя.

— Вы — верующая?

— Не знаю.

— А Ксения?

— Во всяком случае, к религии она относится куда серьезнее, чем я. Не просто читала — изучала Библию, курсовая работа у нее была о принятии православия малыми народами России, много говорила о божественном начале в человеке… Может, и вправду верующая — об этом вслух не говорят, если истинно верят, — но нормальный человек, не религиозный фанатик.

— Следовательно, на этой почве сдвига по фазе быть не может?

Осмотрев его тщательно еще раз, она спросила:

— Вы — сыщик, Георгий?

— В общем-то да.

— А в частности? В частности, сейчас, сию минуту.

— Да.

— Вас Светлана Дмитриевна наняла?

— Вам необходимо знать, кто меня нанял?

— Необязательно, но желательно.

— В стремлении вам угодить отвечу: да, Светлана Дмитриевна.

— Угождаете-то мне зачем?

— Чтобы больше от вас узнать о Ксении.

— Ничего-то я не знаю, Георгий… Ну, и наделала делов, дорогая ты Моя Ксюшка.

С этого места нельзя было видеть Москву-реку. Зато Новодевичий монастырь — как на ладони. Люба смотрела на золотые купола, и вдруг две здоровенные слезы синхронно скатились по ее щекам.

— Люба, Люба! — позвал он в панике.

Она повернулась к нему, часто моргая, дергано улыбнулась, обеими ладонями неловко размазала слезы по лицу и успокоила его:

— Сейчас все пройдет, Георгий, все пройдет.

Потом в недоумении осмотрела свой наряд и обнаружила:

— А носового платка нет.

Он протянул свой. Она вытерла глаза и щеки, деловито высморкалась, вздохнула, еще раз улыбнулась, но уже спокойнее, и оценила себя:

— Вот уж сентиментальная дура! Ведь с Ксюшей ничего плохого случиться не может. Да, Георгий?

— Надеюсь, — с готовностью подтвердил он, не зная, как опять перейти к вопросам.

— Я в порядке. — Люба решила эту проблему за него: — Задавайте вопросы.

— Кто ее лучшая подруга?

— Я, — без колебаний ответила Люба.

— Что ж тогда целую неделю не встречались, не перезванивались?

— Сессия, — всего одним словом объяснила она.

— Я первому позвонил Ивану Ряузову и по неосторожности рассказал ему, что Ксения исчезла.