— Я буду счастлива только тогда, — злобно прошипела она, склонившись к самому уху своей соперницы, — когда ты вслед за своей подружкой пойдешь на корм акулам.

— Умерь свой пыл, — гордо произнесла Пенни, сохраняя внешнее спокойствие, хотя в душе ее все кипело от негодования. — Ты на воле только потому, что я пока еще не сообщила полиции свои подозрения относительно тебя.

— Тебе никто не поверит.

— Ты уверена?

— Пойдем, — сказал Пенелопа Рэмзи, уводя ее в зал.

— Спасибо, что избавил меня от неприятного разговора, — поблагодарила она.

— Не стоит связываться с этой девицей. Она лишь пешка в нашей игре.

Пенни остановилась посреди зала, с любопытством оглядываясь по сторонам, в душе ее воскресли воспоминания детства.

— Я помню эту комнату, всю залитую солнечным светом, — тихо проговорила она. — Здесь стоял столик, а здесь, в углу, — маленький магнитофон. Как сейчас вижу: Александр держит меня на руках и негромко напевает какой-то мотивчик, а мама с улыбкой наблюдает за нами. — Она на мгновение замолчала, и О'Киф ласково прикоснулся губами к ее виску. — Да, это мой дом, теперь я это точно знаю.

Они двинулись дальше, осматривая помещения. Все гости были в масках, по условиям празднества их не позволялось снимать до полуночи. Разноцветные огни гармонировали с пестрыми нарядами людей. Повсюду стояли столы со всевозможными угощениями. Ароматные блюда из дичи перемежались жареными поросятами и фаршированными индейками, вазы с сочными фруктами стояли рядом с сыром и овощными салатами, Легкая мелодия Моцарта доносилась с балкона для музыкантов, и мягкий шелест юбок с кринолинами и светлых шелков сливался с воздушной музыкой. Множество прекрасных цветов наполняло зал, в воздухе разливался тонкий цветочный аромат.

Убранство дома возбуждающе действовало на людей. Повсюду слышался смех и веселый говор. Движения становились все свободнее и раскованнее. Гости освободились от груза забот и приняли правила предложенной им игры. Один не в меру разошедшийся джентльмен с остервенением терзал зубами ножку жареной индейки и радостно похрюкивал от удовольствия, а другой гонялся по всему залу за девушкой-служанкой с таким выражением лица, словно хотел не поцеловать ее, а сделать с ней то же самое, что предыдущий с индейкой.

— Ты видишь Фэлона? — спросил Рэмзи Пенелопу, потягивая из фужера шампанское и внимательно оглядывая толпу танцующих.

— Нет, — ответила она. — Трудно что-либо разобрать в этой сутолоке.

— Ничего страшного, — успокоил он ее, чувствуя, что она волнуется. — Пока можно отдохнуть, самое интересное случится ночью.

— Может быть, ты посвятишь меня в свои пламы?

—  — Не стоит этого делать. В целях твоей же безопасности. К тому же ты все равно не можешь оставить гостей. Твое отсутствие сразу же будет замечено.

О'Киф увидел, что к ним приближается какой-то мужчина. Приглядевшись, он узнал в нем партнера Пенелопы по фильму, англичанина.

— Прекрасно выглядишь, — сказал артист, целуя Пенни в щеку, а затем протягивая Рэмзи руку. — Ты видела хозяина дома?

— Джо, не хлопочи попусту, — ответила она, чувствуя, что он готов надолго занять их своей болтовней.

— Я пытаюсь, — улыбнулся он. — Но без твоей материнской заботы у меня, конечно, ничего бы не получилось. Ведь я знаю, что и роль в этом фильме мне дали по твоей просьбе.

— Ты недооцениваешь себя — если бы не твой талант, то моя просьба ничем бы тебе не помогла.