Рисковать здесь нельзя. Рисковать — значит проявлять слабость, позволить боли разрушить твою душу. Однажды она уже позволила Тесс рискнуть своей карьерой. И что из этого получилось? Нет, больше она не совершит такой ошибки.

Тряхнув головой, Пенни отошла от алюминиевого шкафчика и открыла дверцу холодильника, доставая из него бутылку с содовой. Она и здесь слышала низкий красивый голос Рэмзи. Он спрашивал, каким образом на борту сохраняется постоянная температура. Его наивные вопросы уже не раз удивляли Пенелопу. И теперь она вновь подумала о том, что Рэмзи, вероятно, прибыл из бог весть каких отдаленных стран и веков.

Открыв бутылку с холодной шипучей водой, она выпила половину и прижала пылающий лоб к влажному прохладному стеклу, но это не помогло. И, кое-как добравшись до высокого мягкого кресла, она со вздохом опустилась на его сиденье, допивая оставшуюся в бутылке воду. Невольно ей вспомнилось то сладостное короткое мгновение, когда ее тело прикоснулось к сильному крепкому телу Рэмзи, попав в его случайные объятия. Как хорошо было ей тогда! Какое наслаждение испытала она от этого краткого внезапного прикосновения! Поддавшись невольному страстному порыву, утратив на мгновение всякую власть над собой, она словно пережила сладостный обморок долгого, глубокого любовного поцелуя. И теперь, при воспоминании об этом, ее тело вновь охватывала сладкая горячая истома.

Она подумала о том, что Рэмзи, кажется, не из тех людей, которые торопятся сорвать цветы наслаждения, лишь только им представится шанс. Он способен выждать, дождаться, когда расцветшее у него в душе чувство принесет зрелый ароматный плод. А Пенни всегда нравились люди подобного склада. Но сейчас, перебирая в уме свое прошлое, она не могла даже вспомнить, когда в последний раз целовалась с мужчиной. Поцелуи с актерами перед кинокамерой, конечно, были не в счет.

Радуясь вновь пережитому сердечному волнению, она в то же время проклинала Рэмзи за то, что он заставил ее осознать свое одиночество, почувствовать серость и убожество теперешней жизни, ощутить пустоту и скуку существования. Выругавшись, она отбросила пустую бутылку, не попав в мусорную корзину. И это еще больше рассердило ее.

Порывшись в своей сумочке и отыскав заколку и щетку для волос, она соорудила на голове нечто напоминающее небольшой царский венец и, с удовольствием посмотрев в зеркало, вновь вернулась к мыслям о Рэмзи.

Да, она сама пригласила его лететь с ней, но это не помешает ей держаться от него в стороне. К тому же этот парень явно слишком много фантазирует, если думает, что ей нужно от него что-нибудь скрывать. У нее нет от него никаких секретов.

«Ты уверена?» — вдруг вмешался в ее размышления внутренний голос. Пении вздрогнула и, сложив обратно заколки и щетку для волос, с вызовом захлопнула сумочку.

— Уверена, — произнесла она вслух. — Мне нечего скрывать от людей. А то, что я почти ни с кем не общаюсь, так это оттого, что просто люблю одиночество.

«Ох, и врешь же ты, моя голубушка! — ехидствовал внутренний голос. — Но меня не обманешь».

— Я вру?!

«Вот именно. Зачем ты пригласила Рэмзи, если так любишь свою независимость? Ведь это, право, нонсенс!

Но мало того, ты к тому же созналась себе, что его появление заставило тебя осознать пустоту твоей жизни. Что ты скажешь на это?»

Пенни заткнула уши, словно это могло избавить ее от незримого собеседника.

«Ага, испугалась! То-то же, дорогая моя. Ты, похоже, и сама начинаешь понимать, что созданный тобою маленький замкнутый мирок твоего независимого существования далеко не идеален. Не так ли, голубушка?»

— Заткнись!

Пенни тряхнула головой, возмущенно вскинув брови.