— Ну, не буду тебе больше мешать. Пора и честь знать.

— Можешь остаться. — Разогнув длинные стройные ноги, она тоже встала. — Мне не обязательно доделывать работу сегодня. Никаких сроков…

Чейз взглянул в стеклянную стену поверх ее головы.

— Погода совсем испортилась. Но я отдал свой долг и мне нужно отправляться обратно в город.

— Гм. Да, кстати, те клиенты, которых я «пасла» в тот печальный вечер, сегодня звонили и спрашивали о тебе. Они еще не расстались с мечтой приобрести здесь недвижимость.

— Так ты не лишилась контракта по моей вине?

— Похоже, что так.

— Вот и хорошо.

— А что ты скажешь насчет обеда?

Чейз уже направлялся к двери, но вопрос заставил его обернуться.

— Обеда?

— Обеда. Вечером. Или у тебя другие планы?

— В общем, нет.

— Чили или сардины?

Он криво усмехнулся:

— Что-то вроде того.

— Как насчет бифштекса? — Марси описала руками круг. — Примерно такого вот размера. И такой толщины. — Ее указательный и большой пальцы раздвинулись на полтора дюйма. — Среднепрожаренный…

Обед с Марси… Вообще обед с женщиной… Почему-то это казалось ему гораздо более интимным общением, чем, выпив несколько рюмок, забраться в постель — что и составляло суть его контактов с женщинами, с тех пор как он потерял Таню. Не надо было ни о чем думать. Никаких бесед. И уж во всяком случае — никаких обязательств!

Обед же, напротив, требовал участия его разума, личностного общения и соблюдения светских приличий. Например, смотреть в глаза, когда говоришь, да придется прежде всего что-то говорить… Вряд ли он готов к этому.

Но это всего лишь Зануда в конце концов! Черт, он знает ее с пятилетнего возраста. В последние несколько дней она была ему хорошим другом. Более того, защищала его интересы в течение какого-то времени, потому что оградила от хлопот, помогла избавиться от ненужной покупки. И нельзя сбрасывать со счетов то, как учтива была она с Таней и как Таня любила и уважала ее.

Разве трудно ему оказать ей эту единственную любезность?

— Что ж, бифштекс с кровью, пожалуй, было бы неплохо.

Она широко улыбнулась, и улыбка сделала ее лицо… как там выразилась его мать? Ах, да, лучистым…

Без малейшего стеснения Марси извинилась и пошла переодеться во что-нибудь поудобнее. Затем вышла из какой-то спальни наверху, одетая в хлопчатобумажный спортивный костюм и те же тапочки. За ухом больше не было карандаша, а контактные линзы она сменила на очки.

Когда бифштексы уже шипели на домашнем гриле, Марси попросила Чейза приготовить зеленый салат. Сама же она приглядывала за картошкой, запекающейся в микроволновой печи.

Выяснив, что Чейз предпочитает неофициальную обстановку, женщина накрыла не в столовой, а на стойке бара. Через несколько минут они уже поглощали простую, но восхитительно вкусную пищу.

— Боюсь, с десертом я опростоволосилась, — заметила Марси, убирая пустые тарелки. — Правда, вон там на полке стоит банка с шоколадным печеньем.

Зазвонил телефон, и Марси поспешила к аппарату, мимоходом бросив:

— Вы должны быть польщены, мистер Тайлер: я не всякого угощаю своим шоколадным печеньем… Алло?

Она улыбнулась Чейзу, поднося трубку к уху. Но эта улыбка померкла сразу же, как только она начала разговор. Марси быстро повернулась к нему спиной. Бросив салфетку на стол, мужчина вскочил со стула и в три прыжка пересек комнату.

Прежде чем он успел отобрать у нее трубку, она обеими руками бросила ее на рычаг, а потом навалилась на телефон, как будто хотела закрыть крышку мусорного бака, наполненного чем-то отвратительным.