– Ах, сеньорита, сегодня вечером я охвачен смешанными эмоциями.

Кит овладела своими чувствами и раздраженно подумала, как это такой привлекательный мужчина может быть столь несносным.

– Никак не могу забыть вас. Я считал минуты, когда мы опять сможем быть вместе, но… – Он склонил голову набок и пылко произнес: – Вы покидаете Испанию, покидаете Эстебана. Мое сердце сейчас кровоточит.

– Как это любезно с вашей стороны, Эстебан, – одобрительно заметила Джейд.

Она не обратила внимания на кислое выражение, появившееся на лице Кит, когда все последовали в столовую.

Семья Колтрейнов села за столом на места для почетных гостей. Кит не хотела оказаться рядом с Эстебаном, но тот обратился с просьбой к сеньору Монолете и уселся рядом с ней. «Что за наглость?» – бушевала она в душе. В итоге замечательный вечер внезапно обернулся тяжелой повинностью, и у Кит осталось лишь одно желание – скорее уйти отсюда.

Официанты начали обносить гостей едой – фазанами, куропатками и перепелами, грибами в чесночном соусе и ветчиной с артишоками. На десерт подавали дольки апельсинов, залитые карамельным кремом.

В другое время Кит наслаждалась бы каждым кусочком, но в этот вечер все яства по вкусу напоминали опилки. Она ощущала только одно – ногу Эстебана, прижавшуюся к ее колену. Кит отчаянно ждала окончания ужина, ибо не была уверена, как она поступит, если Эстебан осмелится положить руку ей на бедро, как он сделал в доме его родителей в Мадриде. Она отводила взгляд от его пылающих похотью глаз. Изысканное вино – единственное, что помогало ей скрасить испытываемое ею чувство надломленности.

После ужина сеньор Монолете объявил, что в бальном зале начинаются танцы и что в них будут участвовать мастера фламенко.

Когда все встали из-за стола, Эстебан схватил Кит за руку и жарко задышал ей в ухо:

– Я так хочу танцевать с вами, чувствовать вас в своих руках…

У него заплетался язык. Кит решила, что сейчас им обоим нужен свежий воздух. Она кивнула в сторону двери и предложила до начала танцев немного прогуляться. Эстебан ухмыльнулся, задрожав от волнения, – она хочет остаться с ним наедине! Но вскоре ему предстояло выяснить, что это не так.

Пока они шли, он не переставал бахвалиться:

– Я хорошо знаю замок. Некогда я ухаживал за дочерью сеньоры, Ланидой, но она была не такая хорошенькая. Я преклоняюсь перед хорошенькими женщинами, такими, как вы, Кит…

Он попытался обнять ее за талию и привлечь к себе, но Кит оттолкнула его:

– Я вас пригласила погулять, Эстебан! Не трогайте меня! Мы с вами слишком много выпили, и нам нужен свежий воздух.

Он рассмеялся так, будто бы посчитал, что она шутит, но больше не пытался прикоснуться к ней. Потом, когда они оказались у бокового входа в замок, он внезапно схватил Кит и грубо потащил к запертой на засов большой деревянной двери. Кит с детства, когда они с Ланидой играли в замке, помнила, что за дверью находилась лестница в подземную темницу – совсем неподходящее место для нынешней прогулки. Правда, сейчас это помещение использовалось, кажется, как винный погреб.

– Что вы делаете? – сопротивляясь, воскликнула она. Эстебан, удерживая ее одной рукой, возился с засовом. – Пустите меня!

Засов поддался, Эстебан открыл дверь и затолкал Кит внутрь. Девушка попыталась позвать на помощь, но он прикрыл ей рот рукой:

– Не бойтесь. Я ничего плохого вам не сделаю, но не могу позволить, чтобы вы визжали и тем самым создали у людей ложное впечатление… Мы в полной безопасности, наедине, и я поэтому могу сказать, как я обожаю вас… и хочу. Как я хочу любить вас… по-настоящему любить!

Кит поняла, что сопротивление бесполезно.