– Мы по поводу вашей «Стеллы», – сказала я. – Говорят, в результате одного трагического события она досрочно освободилась, полагаю, мы можем обсудить условия новой аренды?

– Красиво излагаешь, – одобрил толстяк и укусил окорочок. – Тянуть кота за причиндалы не обучен, скажу как есть: цену сброшу, но не вдвое, на это даже не рассчитывай.

– На сорок процентов?

– На тридцать. И сам встану за штурвал, потому как ну вас к бесу, затейников приезжих. За вами не проследишь – вы и сами утопитесь, и звездочку мою на дно пустите.

– А как же вы сдали каким-то затейникам свою звездочку, не поставив условием свое присутствие на борту? – съязвил обиженный несправедливыми подозрениями Петрик.

Я не стала его одергивать – разговор шел как надо.

– Пожадничал, – честно признался Димон и, запрокинув голову, вытряхнул себе в горло последние капли пива из банки. Сглотнув, он заглянул в отверстие жестянки одним глазом и вздохнул: – Они уперлись – только сами, без посторонних, иначе им моя «Стелла» и даром не нужна. А если на их условиях – без меня то есть, только катер, то вот вам пачка денег. И налом заплатили, да не скупясь! Конечно, я согласился. Хотя интуиция моя уже тогда орала: «Нет, Димон, не ведись!»

– А что же так не понравилось вашей интуиции, интересно? – спросила я.

– Что баба со мной договаривалась. – Яхтовладелец ловко зашвырнул пустую жестянку и обглоданные кости в ближайшую урну и вскинул освободившиеся руки, останавливая мой протест: – Не, я не против баб! Я их даже люблю. Но не зря же у моряков есть примета: баба на корабле – к беде! А уж если она, та баба, еще и рулит…

Он присвистнул и помотал головой.

– В смысле? Права судоводителя у женщины были? – Я и удивилась, и позавидовала «той бабе».

– Не, права у мужика, как его? – Димон полез в карман треников, скособочившись, чтобы нащупать что-то в его глубине. Он извлек смартфон, потыкал жирным пальцем в экран и развернул его ко мне, показывая фотоскан документа. – Во! Афанасьев Виктор Петрович. А только мужик тот все равно был бесправный! Подкаблучник позорный, за него все баба решала, а он только поддакивал, сидя в машине: «Да, зай. Конечно, зай. Согласен, зай», тьфу!

– С вами об аренде «Стеллы» договаривалась женщина, а мужчина в машине сидел?

– Ну, сидел – громко сказано, он там растекался, как медуза. – Димон пошевелил пальцами, изображая нечто бесформенное. – И еле языком ворочал, аж заикался, зудел: «З-з-зай, з-з-зай»… Ужратый был, не иначе.

– И вы ужратому судоводителю доверили свою звездочку?! – ужаснулся Петрик.

– О чем очень сильно сожалею и больше подобной ошибки ни за что не повторю, – заверил его Димон и сменил тон: – Так на какую дату вам нужен катер? Сколько часов, какие планы?

– На следующую субботу можно? Примерно на шесть часов, с трех пополудни до девяти вечера, программа простая: принять компанию, покатать, искупать в море. – Я тоже заговорила деловито.

Мы с Димоном быстро обсудили условия аренды, договорились созвониться на следующий день, обменялись номерами и расстались, обоюдно довольные.

– А что это за имя такое странное – Зай? – спросил Эмма уже в машине.