|
Только мать усматривала в его странностях не склонность к разврату, а непохожую на других душу. Спасая Марио от нещадных побоев отца, мать определила его в приход служкой пономаря, в надежде скрыть его сладостную женоподобность среди кринолинов и фимиама, наполнявших храм во время мессы. Но ребенок не запоминал латинские фразы: его внимание привлекали золотые пылинки, плававшие в полосе света, падающего из окна Однако священник не придавал значения этим отклонениям и обучил мальчика арифметике, чтению и письму, открыл перед ним дорогу в мир культуры. В пятнадцать лет Марио знал практически наизусть те немногие книги, которые были в ризнице, и еще те, что одалживал ему турок, владелец магазина, лелеявший надежду затащить мальчика в подсобку и показать ему механизм наслаждения между мужчинами. Узнав об этих посещениях, отец вместе со старшими братьями силой отвел его в публичный дом в военном лагере. Они дожидались своей очереди вместе с дюжиной других мужчин, спешивших истратить свою получку в пятницу. Только Марио обратил внимание на замызганные, выцветшие занавески, на запах мочи и углекислоты, на убогую запущенность этого места Только его потрясла тоска этих измотанных мужскими ласками женщин и отсутствие любви. Под угрозами братьев он пытался вести себя как мужчина с выпавшей ему по очереди проституткой, но ей хватило одного взгляда, чтобы угадать: этого мальчика ждет жизнь, полная издевательств и одиночества Увидев, как он дрожит от отвращения, глядя на ее обнаженное тело, она сжалились над ним и попросила оставить их наедине, чтобы она могла спокойно работать. Когда все вышли, женщина, закрыв дверь на задвижку, села на кровать и взяла его за руку.
— Этим нельзя заниматься из-под палки, — сказала она плачущему от страха Марио. — Уезжай, сынок, отсюда подальше, где тебя никто не знает, иначе здесь тебя в конце концов угробят. За всю жизнь лучшего совета он не получил. Он вытер слезы, пообещав, что никогда больше не заплачет из-за своей неспособности быть самцом, чего в глубине душе и не желал. — Если ты не влюбишься, ты сможешь далеко пойти, — сказала на прощание женщина, предварительно успокоив отца, чем спасла юношу еще от одной нахлобучки. В этот вечер Марио рассказал матери обо всем, что случилось. Порывшись в шкафу, она вытащила тонкую пачку мятых банкнот и отдала их сыну. На эти деньги он купил билет на поезд в столицу, где ему удалось устроиться уборщиком в парикмахерской за еду и тюфяк на ночь в этом же помещении. Марио был ослеплен; он и вообразить себе не мог, что существует подобный мир: светлые тона, тонкие ароматы, улыбающиеся голоса, фривольность, теплота, праздность. Он видел в зеркалах руки профессионалок и приходил в восторг. Наблюдая за женщинами без маски притворства, он научился понимать женскую душу. По ночам, оставаясь один в салоне, он упражнялся в укладке причесок на париках, пробовал накладывать тени, пудру и карандаш на собственное лицо, чтобы постичь искусство макияжа так он открыл способ, как улучшить привлекательность лица с помощью цвета и кисти. Вскоре ему позволили поработать с некоторыми новыми клиентками, и через несколько месяцев он уже делал стрижку как никто, и тогда другие, более требовательные клиентки стали обращаться к его услугам. Марио мог сделать привлекательной самую незаметную женщину с помощью одних только распущенных волос и умело наложенной косметики, но прежде всего, он наделял женщину уверенностью в своей привлекательности, ибо, в конечном счете, красота зависит от отношения к себе. Он учился не покладая рук и активно практиковал, доверившись непогрешимому инстинкту, который всегда подскажет наиболее удачное решение. Его стали осаждать невесты, модели, актрисы и жены заморских послов. Несколько богатых и влиятельных сеньор открыли перед ним двери своих домов; впервые сын шахтера ступил на персидские ковры, стал пить чай из прозрачного фарфора, смог оценить блеск серебряной посуды, сверкание полированной мебели и изысканного хрусталя. |
