Давно уже облачившийся в смокинг Майкл терпеливо дожидался, когда к нему, наконец-то, присоединится супруга. Так было всегда - у платьев Памелы вечно что-то отрывалось, заедала молния, ломался фен, рвались чулки или перчатки. Он к этому привык и знал, что катаклизмов с одеждой не избежать.

И именно в этот момент позвонил Фред:

- Майкл, Джо пригласил меня по твоей просьбе к ужину, но я приду не один!

- С женщиной? - мрачно сострил Майкл. - Так у нас мужская вечеринка!

- Нет, со мной будет молодой человек - очень талантливый физик, второй Эйнштейн! Я пообещал провести вечер с ним, показать Лондон, и мне неудобно отказаться в последний момент.

Посторонний человек на вечеринке, затеянной, чтобы собрать членов семьи? Вечно Фред что-нибудь выдумает!

- Приводи,- нехотя протянул Майкл, - не думаю, что он нам сильно помешает! Кстати, как его зовут?

- Марк, Марк Гершель!

Это имя ни о чем не говорило, и он его забыл, едва положив трубку.

Прием в Букингемском дворце прошел без сучка и задоринки. Королева Елизавета - милая и приятная молодая женщина, поздравив с награждением, прикрепила к его груди "Атлантическую звезду".

Майкл отчетливо вспомнил, как в 1940 году в самолетном ангаре в самый разгар битвы за Британию он получил свою первую медаль из рук её отца. "Господи, такое ощущение, что это было в какой-то другой жизни. И я вовсе не тот бесшабашный летчик, который по три раза в день вылетал навстречу смерти на своем "Галле". Тот парень не чурался погулять с друзьями, любил самую красивую девушку в Англии и знал, что такое боевое товарищество!"

Впрочем, "самая красивая девушка в Англии" и сейчас стояла в толпе приглашенных, с гордостью глядя на своего награжденного супруга. Кстати, рядом с мачехой возвышался Эдвард, так же вписанный по их желанию в число гостей Букингемского дворца.

Сын, не смотря на свои тридцать с гаком лет, так и не был женат. Красавец, каких мало, он уже не раз радовал газетчиков скандальными любовными историями, но как не вешались ему на шею дамы всех мастей и национальностей, ни одна, по всей видимости, не затронула всерьез его сердца.

- Будешь, как твой крестный, дожидаться семидесяти, чтобы завести семью? - как-то сухо полюбопытствовал у отпрыска Майкл.

- Отец, Эдвин женился, когда ему было шестьдесят!

- Когда из тебя сыплется песок, десяток лет сути не меняет!

- Ты преувеличиваешь! - был добродушный ответ.

Как будто здесь что-то можно преувеличить! И сейчас блистательный красавец в безукоризненном смокинге (хоть на это хватило ума!) привлекал заинтересованные взгляды женской половины зала гораздо больше, чем награжденные, да и, к слову сказать, сама королева. Что ж, дам можно понять - королеву они видели гораздо чаще, чем молодых красавцев с таким безукоризненным профилем.

Надо сказать, что вместе с Памелой они составляли довольно эффектную пару - жена красовалась в вечернем платье из розовой с серыми разводами тафты. Жемчужное ожерелье и такая же подвеска надо лбом придавали ей вид королевы-матери. Майкл грустно подумал, что присоединившись к жене и сыну, он только испортит общее впечатление.

Кстати, среди награжденных были и другие участники северных конвоев, но как ни вглядывался Майкл в постаревшие лица, он так и не нашел среди них знакомых.

- Всего-то полгода,- задумчиво поделился он с сыном, уже направляясь в такси к рекомендованному Джо ресторанчику,- знаешь, оглядываясь назад, я понимаю, что это были самые трудные, но и самые интересные полгода моей жизни! Ранение, работа на диком морозе, бомбежки, невероятно трудные условия полетов, бытовые проблемы, но я не только выдержал, но и научился находить во всем хорошую сторону. Я встретил в России столько замечательных людей, и со многими подружился. И только в вонючей сковородке Бурдшира смог по достоинству оценить, что потерял, когда перевелся из Заполярья в Персию.