Они вошли в большой, красиво обставленный кабинет. Хамуда был высок, смугл. Он сердечно поздоровался с гостями, усадил их в кресла и устремил на Мону пристальный взгляд горящих глаз.

Захран рассказал суть дела. Хамуда удивленно воскликнул:

— Так это твой сын? А мне и в голову не пришло! Подробности я знаю из газет. — И добавил, обращаясь к Моне: — Рашван был негодяй и понес заслуженную кару. Тем не менее, если исходить из норм уголовного кодекса, ваш брат совершил преднамеренное убийство.

Сдавленным, полным отчаяния голосом Мона произнесла:

— Ну могла ли я предвидеть такую трагедию?

— Как все это произошло, понятно, но вообще тут столько неясного, запутанного.

— Брат никогда не был вспыльчив и несдержан…

— Ну разумеется. Настоящий убийца редко идет на такое тяжкое преступление без какой-либо конкретной цели.

Адвокат попросил Мону подробно рассказать все обстоятельства, предшествовавшие трагедии. Внимательно выслушав девушку, он спросил:

— При этом никто не присутствовал?

— Нет, мы были вдвоем.

— Разве это хоть как-то оправдывает негодяя? — спросил устаз Захран.

— Ты ведь и сам знаешь законы, — улыбнулся адвокат.

— Но ведь совершенно ясно, что у брата не было намерения убить его, — убежденно сказала Мона.

— Ну, прежде чем что-либо утверждать, я должен поглубже ознакомиться с делом. По газетам нельзя составить правильной картины. Ведь газеты в один голос утверждают, что доктор Али настойчиво искал встречи со своей жертвой. Побывал в студии, ждал около ресторана…

— Но разве этого достаточно, чтобы утверждать, будто мой брат заранее решил убить Рашвана?

— Нет, конечно. Но необходимо точно знать, какие повреждения обнаружила судебно-медицинская экспертиза.

— В любом случае смерть Рашвана — роковая случайность! — настаивала Мона.

— Охотно верю, дорогая! Но веру приходится подкреплять фактами. К тому же ваш брат — врач, и это усугубляет его вину в глазах судей.

Глаза Моны вновь заволокла пелена отчаяния. Но она упрямо стояла на своем:

— Мы должны доказать, что Али убил его случайно. Только так можно его спасти. Но есть ли хоть какая-нибудь надежда? — Из ее груди вырвался тяжелый вздох.

— Конечно, есть! Да поможет нам аллах! — успокаивал адвокат.

Мона теперь жила словно в бреду. Алият и Сания не отходили от нее. Бедная девушка без конца повторяла:

— Даже если он будет оправдан, его карьера кончена… Будь я проклята! Это я во всем виновата…

Ей удалось добиться свидания с братом. Она захлебывалась от рыданий. Но к своему удивлению, она почувствовала, что брат покорился судьбе. Али думал только о том, чтобы утешить сестру.

— Ну не плачь, Мона! Что толку в слезах?

— Но ведь ты из-за меня терпишь этот ужас, — всхлипывала Мона.

— Он покушался на твою честь, — уговаривал ее Али. — Разве я, твой брат, мог простить такое оскорбление? Я потерял контроль над собой и сам не понимал, что делаю…

Он что-то невнятно прошептал, потом снова заговорил громко:

— Всему виной слепой случай, который невозможно предвидеть… И вот человек убит, а потому…

— Этот слепой случай — я!

— Не терзай себя так! Мы не властны над случайностями. Не плачь же… не надо…

— Если бы ты хоть рассердился на меня…

— Что случилось, то случилось.