|
Она нарочно спать не ложилась, чтобы меня позлить. Вы знаете, Тамара Владимировна, – доверительно сообщила Игошина, – эта девочка всегда старается сделать мне все назло. Раньше она все время вопила по ночам, чтобы не давать спать Денису. Денис, это мой муж. – Деловито пояснила она. – Ну, вот. Вопила до тех пор, пока не выжила папашу из дома. Я по ее милости осталась матерью одиночкой. И главное, дочка после этого успокоилась и стала по ночам спокойно дрыхнуть. И теперь, увидев, что мне надо учить лекции, снова нарочно принялась орать, как резаная. Хорошо, я догадалась дать ей снотворное, хоть тогда она успокоилась… Но все равно плохо спала. Я ей до этого болеутоляющее давала, еще от температуры, а с ними снотворное не больно успешно соединяется… Потом на соседнем участке начала лаять собака… Сашка завозилась, захныкала опять. Я накрыла ее своей подушкой. Мне мама подарила. Она такая огромная пуховая, сквозь нее ни один звук не прорвется, не только лай этой шавки. – Евгения Леонидовна в ужасе приложила ко рту ладони, стараясь подавить крик ужаса, рвущийся из груди наружу. – Потом я плохо помню… – Продолжала Вика. – Пусть доктор расскажет, я спать хочу. – Она смотрела на нас стекленеющим взглядом. – Что Вы пристали! Весь день только и рассказываю одно и то же, одно и то же! – Внезапно закричала она. – А мне учить надо! Вы что ли за меня сдавать анатомию пойдете? – Она сорвала с себя одеяло и попыталась встать. Когда медсестра рискнула остановить больную, Игошина агрессивно оттолкнула ее. На помощь пришел Андрей Валерьевич.
Выйдите, – бросил он нам. – Видимо, действие укола кончилось, ей нужно немного поспать. Сестра! Снотворное готовьте. Я вывела из палаты почти потерявшую сознание Евгению Леонидовну. Как же так? – прошептала она, опускаясь на дермантиновую лавочку в коридоре. – Неужели моя дочь сама задушила Сашеньку? Похоже, что это так. – Призналась я. Но ведь этого же не может быть… Она хорошая девочка… Всегда старалась дать дочке самое лучшее… Она больна, Евгения Леонидовна. И сама не понимает, что случилось… Это он свел мою дочь с ума. – Опять завела свою песню Петрова. Да прекратите Вы. Откройте глаза на правду. Ваша дочь помешалась на учебе! Денис тут не при чем. Из палаты вышел Звягин, и мы смогли продолжить беседу в его кабинете. Я изложу вам вкратце, что я понял из беседы с Викой сегодня утром. Судя по всему, она несколько дней до этого была в возбужденном состоянии. Видимо, после беседы с мужем. Он говорил о разводе и другой женщине, это вывело Вику из равновесия, и она с двойным усердием налегла на учебу. Она должна доказать, что она лучшая! Она готовилась к экзаменам почти без перерывов на отдых. С Сашей занималась ее мать. Но тут Евгении Леонидовне потребовалось зачем то посетить свой огород, и она оставила Вику на несколько дней одну с дочерью. Так совпало, что у девочки резались зубы, поднялся жар, в этот день она была особенно капризна. Сначала Вика воспринимала это вполне адекватно, давала девочке жаропонижающее, качала ее, уговаривала, но постепенно начала выходить из нормального состояния… Ну, дальше вы слышали. Она задушила девочку, накрыв пуховой подушкой. Поучив немного лекции, она слегка успокоилась, собака перестала лаять и Вика подушку убрала. Вид девочки ей не понравился, все же Виктория медик… Она забеспокоилась, взяла сумку, в которой иногда носила малышку. Она решила срочно везти девочку к врачу, положила сумку с дочерью в машину и поехала. Еще Вы, Тамара Владимировна, имейте ввиду, что это я рассказываю все так гладко и последовательно, у Вики же в это время в голове творилось черт знает что! Одна часть мозга металась в панике и испуге, другая больная часть отказывалась воспринимать происходящее, то одна, то другая половина пересиливала. |
