До чего же мерзко думать о том, что здесь будет происходить!

Теперь оставалось только ждать, пока к нему не присоединится полковник.

Она закрыла глаза и расслабила мышцы, чтобы сохранялось впечатление, будто она в беспамятстве.

Вот в комнату вошли несколько человек.

Затем послышался голос мадам Дюба:

— Поднимайте ее, только осторожно, мои храбрецы! Мы ведь не хотим, чтобы с ней что-нибудь случилось!

Она говорила по-французски.

Ей ответил граф.

Харизе показалось, голос у него, как и у мадам Дюба, звучит неестественно.

Как будто они пьяны.

— Нет, конечно, нет! Мы будем очень осторожны с нашей драгоценностью.

Когда его руки прикоснулись к ее обнаженным плечам, Хариза едва не закричала.

Второй мужчина держал ее за ноги, и покрывало осталось на ней.

Ее понесли к дверям.

Мадам Дюба скомандовала, и процессия начала медленный спуск по центральной лестнице.

Хариза недоумевала, куда делись лакеи, которые обычно стоят у подножия лестницы.

Их не было слышно, и она подумала, что Жерве приказал всей прислуге оставаться на своей половине.

Наверное, была уже ночь, так как обед начался позже обычного, Внезапно Хариза услышала пение.

Оно доносилось из часовни.

Девушка не могла разобрать слов, но их звучание заставило ее внутренне содрогнуться.

Она панически боялась.

Звуки становились все громче и громче.

Хариза догадалась, что ее уже внесли в часовню.

Пахло ладаном.

Голоса поднимались все выше, выше, исполняя какие-то молитвы.

Но они пели не по-французски и не по-английски, а по-латыни.

Когда ее несли по проходу к алтарю, она успела разобрать несколько имен.

Нисрох — бог ненависти, Молох — бог судьбы, пожиратель детей, и Адрамелех — бог убийства.

Когда-то ей встречались их имена в колдовской книге.

А вот гости Жерве закричали по-французски:

— Вельзевул, Адрамелех, Люцифер, придите к нам! Владыка Тьмы, к тебе обращаем мы молитвы! Сатана, мы — рабы твои! Приди! Приди! Освети нас своим присутствием!

Хариза почувствовала, что ее уже вознесли на алтарь.

Аромат ладана стал просто нестерпимым.

Потом капеллан маркиза начал читать молитву по-латыни.

Он произносил слова наоборот.

Хариза благодарила Бога за то, что ее пока оставили укрытой покрывалом.

Она дрожала от страха быть разоблаченной: вдруг они догадаются, что на самом деле она в сознании.

После первой молитвы началась вторая.

Теперь паства, если это сборище можно было так назвать, присоединилась к капеллану.

Хариза поняла, что они вновь выкликают Сатану и демонов.

— Белилах, вечный бунтарь, Астарот, Нехамах, Астарта, богиня разврата!

В этот миг Хариза отчаянно испугалась, что зло, исходящее от них, заденет ее и отравит.

Она стала молиться про себя.

Ей пришли на ум слова вечерней молитвы, и она обратилась к Господу, как ее научили в раннем детстве:

— Рассей тьму, Боже, и защити нас от всех опасностей и от грозы этой ночи, ради любви к Сыну твоему, Спасителю нашему, Иисусу Христу.

Ужас происходящего с ней объял ее, и она начала вновь повторять:

— Рассей тьму…

И в эту секунду с задней стороны часовни донесся голос:

— Прекратите это богохульство!

Это был голос ее отца, отчетливый и сильный, каким и подобает солдату говорить перед лицом врага.

Тотчас воцарилась тишина.

Хариза поняла, отец и Винсент вышли из потайного хода.

Капеллан издал крик ужаса.

Жерве оттолкнул его в сторону и приблизился к алтарю.

Хариза не могла удержаться и открыла глаза, чтобы видеть происходящее.