— Что ж, — сказал он, — тогда я начну все сначала. Впрочем, я совершенно уверен, что вы намного умнее, нежели хотите казаться.

Действительно, очень благоразумно с вашей стороны не помнить ничего из случившегося с вами за время вашего отсутствия.

— Почему?.. Что вы имеете… в виду…

— Потому что, — сказал он, — как только вы что-то вспомните, полиция начнет подвергать вас бесконечным перекрестным допросам. Здесь, в Тунисе, французам вовсе не нужны похищения и вообще насилие.

Мсье Шарло помолчал, затем продолжил:

— Чем больше преступников они сумеют поймать и наказать, тем легче им будет поддерживать мир.

Это, отметила Мимоза, было вполне разумно.

Она порадовалась, что сообразила притвориться, будто потеряла память.

Как сказал мсье Шарло, ее не будут беспокоить непрерывными допросами или, того хуже, вызовами на опознание тех, кто мог оказаться похитителями Минервы.

— Ваше похищение меня не касается, — снова заговорил мсье Шарло, — но если вы и забыли, как обращались с вами ваши похитители, забыть Андре Буассена вы не могли.

Мимоза промолчала.

Она чувствовала на себе его пронизывающий взгляд: он ожидал с ее стороны какой-то реакции при упоминании имени графа, хотя бы в выражении глаз.

— Как я уже говорил вам, — продолжал мсье Шарло, — в ваших руках его будущее.

Если вы его не спасете, страдания его окажутся гораздо мучительнее, чем те, что выпали на вашу долю.

— Не… понимаю… я вас не понимаю… — снова сказала Мимоза.

Она действительно никак не могла взять в толк, о чем говорит мсье Шарло.

— Тогда позвольте мне выразиться яснее, — сказал он. — Вы приехали в Париж с отцом и матерью, потому что ваш отец вел дела с президентом, банкирами и прочими важными господами.

Это не удивило Мимозу.

Еще раньше, пока была жива ее мать, девушка часто слышала разговоры о том, что Клинт Тайсон — очень богатый человек и имеет деловые интересы во многих европейских странах.

Она помнила, как Минерва, съездив с ним в Испанию, нашла ту страну просто очаровательной.

Месяц она провела в Италии, тоже вместе с родителями.

— Было интересно? — спросила ее после поездки Мимоза.

Минерва, которой в то время только исполнилось шестнадцать, состроила легкую гримасу.

— Могло бы быть интересным, — ответила она. — Галереи и церкви весьма красивы, но друзья папы… — При этих словах она выразительно развела руками, — такие старые и очень серьезные. Не нашлось ни одного симпатичного молодого итальянца, чтобы предложить мне потанцевать.

Мимоза рассмеялась, но она прекрасно понимала, почему ее кузина жаловалась.

Она видела многих из тех, кто посещал Клинта Тайсона в их доме.

Однажды Мимоза даже спросила мать:

— Интересно, мама, отчего получается, что люди, занятые бизнесом, всегда выглядят такими серьезными, а большинство к тому же кажутся старыми.

Мать в ответ только рассмеялась.

— Для них все, связанное с деньгами, — очень серьезно, и они не могут относиться к этому легко.

— Но ведь дядя Клинт не всегда серьезен, — упорствовала Мимоза.

— Это оттого, что ему не приходится волноваться о деньгах, — объяснила ей мать. — Волнение и беспокойство старят людей, прибавляют им морщин и седины в волосах.

Она поцеловала Мимозу и добавила:

— Тебе еще не скоро придется беспокоиться о деньгах, дорогая моя детка, поэтому живи счастливо и забудь о них.