Нет, черт возьми, дело не в деньгах. Кейн не знал, что ее привлекает, но ее-то он уже хорошо знал. И не сомневался, пробыв здесь меньше двадцати четырех часов, что Чарли сумеет вытравить из Рори Хаббард все нежное, радостное, смешное и непосредственное.

А что она с ним сделает, одному Богу известно. Наверно, выжмет его в постели досуха, как лимон. За ее забавной пылкостью и странным чувством юмора скрывается сексуальная леди, которая только ждет, когда подожгут фитиль. Но способен ли Чарли поджечь его? Поразмыслив, Кейн пришел к выводу, что этого еще не случилось. И по какой-то причине почувствовал облегчение.

— Ох, черт, — с отвращением пробормотал он. Если не держать себя в узде, то из-под пера у него вместо триллеров будут выходить любовные романы. Чем раньше он покончит с этим свадебным делом и вернется к подпольному возрождению КГБ, тем лучше для всех заинтересованных лиц.

Глава третья

Пока Чарлз разбирался с причудами какого-то инспектора, который посчитал нужным раз двенадцать съездить на побережье, чтобы оценить один-единственный коттедж, Кейну пришлось замещать жениха. Рори, очевидно, основательно увязла в стрессе, а у него был по этой части хороший опыт.

— Прежде всего, я предлагаю найти ваши списки и начать с того, что необходимо закончить. В ноль часов начнется отсчет одиннадцатого дня.

Рори рухнула на кухонный стул и запустила в волосы пальцы, измазанные чем-то зеленым.

— Не напоминайте мне, — простонала она. Кейн нашел такой ответ весьма курьезным в устах женщины, которая собирается замуж за мужчину, выбранного ею по собственной воле.

— Я потеряла свои записи. Я никогда ничего не теряю, но…

— Не имеет значения. Перед вами талантливый молодой специалист по розыску затерявшихся записок. Я делал наброски всех книг на обратной стороне конвертов, на салфетках, спичечных коробках и прочих легко теряющихся предметах.

Рори засмеялась, но духом не воспрянула. Она провела еще одну беспокойную ночь. Это уже становилось привычкой.

— Конечно, вы ведь писатель, правда? Чарлз сказал, что у вас есть опубликованные вещи. Это так мило.

Кейн без скулежа принял удар по своему самолюбию. Фактически это вроде бы даже освежило его. Надо же, от этой Авроры даже пощечина действует благотворно. Если не быть настороже, то рано или поздно обнаружится, что она вскружила ему голову.

— Спасибо, — сказал Кейн, — вы очень добры. А сейчас, если вы мне дадите общее направление, я пойду вынюхивать ваши листочки.

Рори закрыла глаза. Десять минут спустя она сказала:

— Посмотрите под верхним каталогом на нижней книжной полке. Если там нет, посмотрите под телефоном. Ох, еще можете заглянуть под табуретку в ванной.

— Прекрасно. Вот видите, есть множество мест, где их можно найти. Вам не нужна помощь, чтобы смыть с рук эту бяку? Кстати, что это такое?

— Это воск. Для лепки моих детей.

Глаза у него сверкнули, и он мрачно кивнул головой:

— Правильно. Вы с Чарли готовитесь экспериментировать с новым способом деторождения.

— Ой, не моих детей, а моим детям. Моим ученикам, понимаете? Это вроде глины для лепки, только лучше пахнет и не крошится. Вообще-то я использую воск как введение в урок элементарной биологии.

— Птицы и пчелы?

Она окинула его уничтожающим взглядом, но потом улыбнулась.

— Пчелы и цветы. Мы не добавляем птиц к пчелам и цветам до третьего класса.

Кейн занялся поисками исчезнувших списков, а она прикидывала, как ей отчистить восковую пленку от кастрюли из нержавеющей стали, и думала о Кейне. Чарлз говорил, что вырос вместе с Кейном, а потом тот стал каким-то писателем.