— Аврора неважно себя чувствует, — объяснил Чарлз, и Рори от его слов стало еще хуже.

В машине все молчали. На полпути к дому разразился ливень, и шум дождя все равно помешал бы разговору. Заключенная со всей компанией в тесноту седана, Рори кожей ощущала, как кипят вокруг нее невысказанные эмоции. От напряжения она почувствовала себя больной. И покорно поддалась этому состоянию.

Но худшее ждало ее впереди.

— Ох, нет, — прошептала она, когда они завернули за угол: там стоял знакомый фургон, в свете уличного фонаря поблескивая мокрой крышей. Нет, только не это. Не могли они приехать так рано. До свадьбы еще неделя с лишком. И, кроме того, они бы вначале позвонили. Наверно, это другой фургон. Просто стоит здесь, пережидая дождь.

Но даже в тусклом свете фонаря Рори безошибочно различила радугу, украшавшую борта большого желтого фургона, припаркованного перед домом Чарлза. А под радугой зеленый неоновый фирменный знак.

Да, это ее семья. Именно сейчас, когда у нее появились сильные сомнения насчет затеи с замужеством, ее семья приехала на свадьбу!

Глава шестая

Часом позже Рори провела родителей через живую изгородь в бунгало. Пользуясь тщательно нарисованной ею картой, они добрались сюда почти в то же время, когда вся компания отправилась в клуб. Билл стучал в двери коттеджа, звал ее, но никто не откликался. Тогда Мир пошла в соседний дом навести справки.

Можно себе представить, думала Рори, еле сдерживая приступ истерического смеха, что тут началось. Маделин Бэнкс легче было найти общий язык со строевым сержантом форта Брэгг, чем с любым из Хаббардов. Билла и Санни отделяли от мира Маделин Бэнкс световые годы, хотя в последнее время они более-менее смирились с общепринятыми правилами, которые когда-то презирали.

Начать хотя бы с того, мысленно усмехнулась Рори, как они воспринимают жизнь. Для Санни, непреклонно верившей в карму, каждый — от королевы Англии до земляного червя — просто играет одну из отпущенных ему ролей на отдельном отрезке существования. Разве это не чудо? Вот что такое жизнь. Настоящее чудо!

Билл в последнее время, с тех пор как стал членом торговой палаты, не особенно распространялся о своих верованиях. И, насколько Рори знала, никогда бы не занялся всерьез бизнесом, если бы не считал, что на правовой основе ему будет легче заниматься изучением и распространением трав.

Вообще-то Билл понимал, что именно заработанные тяжелым трудом родительские деньги позволили ему в середине шестидесятых годов уйти в хиппи. Его обеты бедности, конечно, не распространялись на шестисотдолларовую гитару или на импортные сандалии из буйволиной кожи. Рори подозревала, что в тайных закоулках его бунтарской души всегда таились отвратительные семена буржуазности. Но надо отдать ему должное — из лагеря детей-цветов он переметнулся в лагерь капиталистов с удивительной грацией, в общем-то, почти не поступившись свободой духа. Для седеющего, лысеющего мужчины средних лет он очень эффектно выглядел в белом парусиновом костюме, рубашке из ткани ручной работы и с ниткой бус, сделанных африканскими ремесленниками.

Интересно, что он подумает о Чарлзе? Потом ей стало интересно, что он подумает о Кейне. А потом она спросила себя, почему ей это интересно.

Санни мало изменилась за прошедшие годы. Рори никогда не могла представить, как она росла в строгом доме бабушки на Главной улице, когда носила накрахмаленные маленькие платьица, патентованные туфли «Мэри Джейнс» и носки в рубчик. Санни была оригиналкой. Она придумывала и создавала собственную одежду, пищу, музыку — собственную жизнь. Порой Рори казалось, что Санни ребенок, а она ее мать. Но в данный момент ей хотелось бы, чтобы Санни с чуть большей традиционностью отнеслась к своей роли. К примеру, советы Санни в сексе могут быть слегка не от мира сего, так что Рори не готова будет их принять.