Кое-как она дотянула до конца вечера. Туся не организовала марша протеста против убийц коров и истязателей омаров. Фауна не танцевала ни на одном из столов, хотя дважды вытягивала Чарлза потанцевать и обнимала его за талию под пиджаком. Один раз она потерлась носом о его галстук и намеренно ткнулась волосами ему в подбородок. Рори готова была отшлепать ее, потому что Чарлз не выносил выходок подобного рода. Он терпеть не мог выставлять напоказ любые отношения.

Зато Санни не предлагала читать судьбу по ладони, исследовать ауру или определять характер по почерку. И Билл не пытался заключить сделку с персоналом кухни, чтобы они подавали только «Райский чай» Хаббардов. В целом, решила Рори, вечер прошел успешно.

Чего вы хотите, Рори? Эти слова эхом звучали у нее в голове.

Тебя, Кейн! Я могу думать только о том, как бы это было, если бы я лежала голая в твоих объятиях, чувствовала твое прикосновение каждой частицей своего тела — и, наконец, узнала бы, что же остальной мир имеет в виду, когда говорит об экстазе, и страсти, и ликовании в пламени любви!

Для возвращения домой Кейн предложил Чарлзу свою машину, а сам повез остальную компанию, чтобы Чарлз и Рори могли поехать вдвоем. И тогда именно Рори попросила, чтобы они на полпути домой остановились на пустой стоянке возле баптистской церкви.

— Уже несколько недель я не была с тобой вдвоем ни минуты, — сказала она.

— Ради Бога, Аврора, — возразил Чарлз, включая одиннадцатичасовые новости радиостанции «Запад-юго-запад», — сегодня я провел с тобой всю вторую половину дня. Не понимаю, на что ты жалуешься.

Рори тоже не понимала. Ясно одно — что-то идет не так.

— Это не в счет. Мы едва ли перемолвились словом, и ты ни разу не поцеловал меня. — Протянув руку, она выключила пронзительный скрежет приемника. — Чарлз, что ты скажешь, если я попрошу заняться со мной любовью? Сейчас. Сегодня ночью. Мы можем куда-нибудь поехать… наверно, в отель.

— Боже милосердный, Аврора, что на тебя нашло?

— Это не ответ! — в отчаянии воскликнула она.

Но это был ответ. И к тому же именно такой ответ, какого ей следовало ожидать. Почти потеряв мужество, она попыталась еще раз:

— Разве мы не можем хотя бы поговорить об этом? Ты импотент, Чарлз, да?

— Аврора, я не хочу сидеть здесь и выслушивать оскорбления!

— Потому что если ты импотент, то ничего страшного. Я имею в виду, что секс не самое важное в браке. На самом деле это можно и не брать в расчет, если два человека по-настоящему нравятся друг другу, уважают друг друга и…

— Аврора, по-моему, напряжение последнего…

— Но мы, наверно, рано или поздно займемся этим, я имею в виду то, чем занимаются большинство супругов. Ведь они это делают, правда? А если мы этого не собираемся делать, — продолжала она с сокрушенной горькой улыбкой, — то зачем вообще утруждать себя свадьбой. Тогда не предполагаются дети. И мы могли бы оставаться друзьями.

Чарлз тяжело выдохнул длинную струю воздуха и с непривычной несдержанностью расслабил галстук.

— Вероятно, это вызовет у тебя, Аврора, удивление, но я такой же нормальный мужчина, как все остальные. У меня те же самые побуждения и, полагаю, такие же способности. Тот факт, что я не… гмм, не торопил события, свидетельствует об уважении к тебе, а не о каком-то физическом недостатке. Уверяю тебя, как только мы поженимся…

— Но зачем ждать? В наши дни большинство людей не ждут даже обручения.

— Ты просишь отвезти тебя в город, в отель, и доказать, что я нормальный мужчина, прежде чем примешь на себя брачные обязательства? Правильно я понял? Хочешь гарантии, что я могу… гмм, выполнять свои супружеские обязанности?

— Нет, совсем не то! — воскликнула Рори.