— А разве он старик? — проявила чисто женское любопытство Лара.

— Да это я так, к слову, — отмахнулась боевая подруга. — Для меня любой мужик после сорока уже неинтересен, потому как на постельное буйство не способен. А меня, кроме койки, в мужчинах ничего не интересует. Если у него не стоит, то в моем понимании это не мужик.

— Как же ты собираешься приголубить Мирона, если тебе с ним будет неинтересно?

— Не волнуйся за меня, приголублю, — усмехнулась Казанова в юбке. — Он не по этому делу. У них, бандитов, от крутых дел голова пухнет, а заботы всегда отражаются на постельных способностях. Так что у нас с ним будет преимущественно платоническое общение на почве духовной близости.

— А как мы будем его именовать? Мироном неудобно, это же кличка.

— Лично меня этот вопрос не колышет. Существенное различие между мужчинами состоит лишь в размерах члена и банковского счета. Имя, внешность и прочее — несущественно. Как назовется, так и будем называть.

— Ты думаешь, Мирон представится нам как положено?! Он же бандитский главарь!

— Ну, главарь главарю рознь. Мироша бандит культурный. Может, еще и к ручке приложится.

— Ага, — фыркнула Лариса, — как в лучших домах Лондона и Парижа!

— А ты представляешь его себе с железными фиксами, зубом цыкающим и по фене ботающим?

— Откуда я знаю? У меня не так много знакомых среди бандитских главарей.

— У меня тоже, — хмыкнула Алла. — Мирон будет первым. Но ничего, главное начать, потом, может, тебе и самой понравится.

— Это вряд ли. От манер и интеллекта Сереги с Толиком меня уже тошнит, — скривилась Лариса.

— Неказиста кляча, зато голова большая. С них мы тоже навар поимели. Но они шестерки, а Мирон пахан, или командир, или шеф, в общем, начальник. Я не очень-то разбираюсь в их бандитской иерархии.

— Да какая разница! Бандит он и есть бандит, — высокомерно заявила Лара с презрением интеллигентной женщины, не желающей запачкаться.

— Не скажи, мать, — беспечно отозвалась верная боевая подруга. — Время блатных давно минуло. Бандиты хотят, чтобы их уважали и считали респектабельными людьми. В депутаты рвутся, презентации организуют, на благотворительность отстегивают.

— И Мирон такой же?

— Мирон тем более. Хоть и говорят, что институтский диплом ничего не значит, я так не считаю. Интеллект — это то, что иногда встречается у людей с верхним образованием. Так что Мирон своей головой не только ест, но иногда и думает.

— Ты его так нахваливаешь, будто он весь из себя положительный, — съязвила Лариса.

— Да нет, обычный бандит, — равнодушно отозвалась Алла. — Все как у людей — и разборки, и перестрелки. Но он хотя бы срок не мотал, у него нет блатных замашек. Пасть тебе не порвет и на перо не поставит, даже если ты у него выиграешь. Достанет “лопатник”, культурно отслюнит денежки, но больше с нами никогда не сядет играть — самолюбие не позволит. Но! – Опытная «рыбачка», задумавшая поймать на крючок заветную «рыбку», выразительно подняла указательный палец. - Я настолько умна, что умею не показывать своего ума. Приручу бандита — с руки будет есть.

Машина свернула с шоссе, проехала еще метров двести и остановилась перед железными воротами.

— Приехали! — объявил Серега.

Из будки выглянул охранник, признал своих, и ворота отодвинулись вправо.

— Не слабо! — присвистнула Алла при виде роскошного четырехэтажного особняка и огромного двора с многочисленными постройками.

— А ты как думала! — приосанился рэкетир.

Лариса ожидала увидеть нечто особенное, но сразу разочаровалась.