Та сразу напряглась:

— По ключевым вопросам?

— Я не знаю, какие вопросы ключевые, какие нет.

Откинувшись в кресле, Алла затянулась, поглядела на струйку дыма и перевела взгляд на подругу. Во взгляде легкая усмешка.

— Ну, к примеру, с языка нечаянно сорвалось, что ты замочила Костю...

— По-моему, это не повод для иронии, — возмутилась Лариса.

— Да ладно, мать, я просто неудачно пошутила, а ты, как всегда, купилась. Даже у хорошего человека есть шанс встать на путь исправления, — сострила Алла, а Лара подумала, что подруга утратила присущее ей чувство ситуации, ее шуточки неуместны, напоминают юмор висельника, точнее, того, кто затягивает на его шее веревку. — На будущее знай — никогда ни в чем нельзя признаваться, даже если тебя застукали на месте преступления, — как ни в чем не бывало, продолжала верная боевая подруга, не обращая внимания на неудовольствие Ларисы. — Ври, что придет в голову, но по-бабски. Например: “Ах, я такая рассеянная, забывчивая, у меня бывают головокружения и обмороки, с утра плохо себя чувствовала, а потом приступ внезапной слабости, в голове помутилось, ничего не помню, а уж когда месячные, то я совсем никакая...” — и прочую лабуду в том же духе.

—Ты намекаешь, что я совершила это убийство? – перебила словоглупости подруги Лариса.

— Ни на что я не намекаю, дорогая, а учу тебя правильно вести себя в неожиданных ситуациях. Главный принцип — строить из себя дурочку и использовать чисто женские приемы.

— Я очень испугалась и растерялась. Устала, злилась, не контролировала себя, а следователь ловил меня, когда я, не чуя подвоха, честно отвечала на вопрос.

— Ларка... — В голосе Аллы звучало сочувствие. — Cпустись на грешную землю, оглянись вокруг — кругом одно говно. Врубайся, дорогая, а то ведь и до беды недалеко. Да кто же честно отвечает на вопрос мента?!

— Прохоров спрашивал о посторонних вещах, о которых я не могу не знать. Не могла же я тупо молчать! Что он обо мне подумает?

— Неужели тебя колышет его мнение?

— Он же профессионал.

— Ты явно переоцениваешь его умственные способности. В кабинете следователя преступления не раскрываются. Начиталась детективов и думаешь, что там идет борьба интеллектов. Будь проще — снизь уровень мышления, и сразу почувствуешь почву под ногами, — не удержалась от ироничной реплики Алла. Лариса невольно поморщилась, и верная боевая подруга сразу перестроилась, став серьезной. — Для тебя все это экстраординарно, а для следака с операми — обычная процедура. Убили человека, они всех усиленно трясут, — а вдруг попадется слабонервный, засуетится, разволнуется? И тогда следователь вцепится в него мертвой хваткой.

— Вот он и впился в меня, как клещ.

— Что, под протокол прямо так и сказала: “Я убила”?

— Нет, конечно.

— Тогда расслабься. А даже если бы и сказала — это тоже еще не финал, можно побороться. Есть много вариантов, например оказанное на тебя давление плюс плохое самочувствие, сосудистый криз, предменструальный синдром и прочее.

— Алка, мне так тревожно...

— Плюнь слюной, — беспечно отмахнулась верная боевая подруга. — Ты натура чувствительная, многое принимаешь близко к сердцу. У каждого следака в производстве десятки дел. Рвать пупок за нищенскую зарплату никому не охота. Думаешь, сейчас вся махина следствия обрушится всей своей сокрушительной силой, чтобы раскрыть именно это в общем-то рядовое убийство? Да у них кадров на это не хватает. Прохоров еще плутает в потемках, но делает вид, будто ему что-то известно. У себя в офисе ты королева, а в его кабинете изволь оставить свой апломб за порогом. Мы для них — как с другой планеты, они таких баб и не нюхали.