- Ты ничего не понимаешь,- сказал он. - Возмутило меня не
то, кем он оказался, и не то, что он сделал, а то, что он
столько лет обманывал нас.
Его глаза затуманились невольными слезами, но она сделала
вид, что ничего не заметила.
- И правильно делал,- возразила она.- Скажи он правду,
ни ты, ни эта бедная женщина, да и никто в городе не любил бы
его так, как его любили.
Она пристегнула ему к жилету цепочку часов. Подтянула узел
галстука и заколола его булавкой с топазом. Потом платком,
смоченным одеколоном "Флорида", вытерла ему слезы и заплаканную
бороду и вложила платок в нагрудный кармашек, кончиком наружу,
точно цветок магнолии. Стоячую тишину дома нарушил бой часов:
одиннадцать ударов.
- Поторопись, - сказала она, беря его под руку. - Мы
опаздываем.
Аминта Дечамис, супруга доктора Ласидеса Оливельи, и
семеро их дочерей старались наперебой предусмотреть все детали,
чтобы парадный обед по случаю двадцатипятилетнего юбилея стал
общественным событием года. Дом этого семейства находился в
самом сердце исторического центра и прежде был монетным двором,
однако полностью утратил свою суть стараниями флорентийского
архитектора, который прошелся по городу злым ураганом
новаторства и, кроме всего прочего, превратил в венецианские
базилики четыре памятника XVII века. В доме было шесть спален,
два зала, столовая и гостиная, просторные, хорошо
проветривавшиеся, однако они оказались бы тесны для
приглашенных на юбилей выдающихся граждан города и округи. Двор
был точной копией монастырского двора аббатства, посередине в
каменном фонтане журчала вода, на клумбах цвели гелиотропы, под
вечер наполнявшие ароматом дом, однако пространство под арочной
галереей оказалось мало для столь важных гостей. И потому
семейство решило устроить обед в загородном имении, в девяти
минутах езды на автомобиле по королевской дороге; в имении двор
был огромным, там росли высочайшие индийские лавры, а в
спокойных водах реки цвели водяные лилии. Мужская прислуга из
трактира дона Санчо под руководством сеньоры Оливельи натянула
разноцветные парусиновые навесы там, где не было тени, и
накрыла под сенью лавров по периметру прямоугольника столики на
сто двадцать две персоны, застелив их льняными скатертями и
украсив главный, почетный, стол свежими розами. Построили и
помост для духового оркестра, ограничив его репертуар
контрдансами и вальсами национальных композиторов, а кроме
того, на этом же помосте должен был выступить струнный квартет
Школы изящных искусств: этот сюрприз сеньора Оливелья
приготовила для высокочтимого учителя своего супруга, который
должен был возглавить стол. |