Изменить размер шрифта - +
Ниндзя была одета как ниндзя. В свой черный костюм и черную куртку. Хиха показала старую почту с сохранившейся надписью, дом культуры с колоннами готами, Ленина. Ниндзя была равнодушна к советскому, не ощущала его как часть ценной старины, но уже радовалась всему, что не панельки.

Хиха вывела Ниндзю на воду. Солнце катало лучи по мутной поверхности. На водосбросном канале рыбачили люди. Было неправдоподобно красиво и зелено. Ниндзя нервничала, происходила какая то сказка. Москва Немосква, Америка Неамерика, Россия Нероссия. Погуляли, Ниндзя вспомнила, что надо ехать. Всё у нее с собой, сейчас прямо можно вызвать машину. Ниндзя попыталась вообразить уют экрана своего макбука, свои ладони, удобно расположившиеся на клавиатуре. Но уютность Хихиного тела явно одолевала макбуковую. Хиха сказала, что они прогулялись бы еще больше и дальше, но она уже подустала. Предложила купить продуктов, придумала испечь рулет из индейки. Натянув маски, Ниндзя черную, Хиха оранжево зеленую, они зашли в «Пятерочку», поселившуюся в одной из старых каменных построек. На потолке там тоже выпирала лепнина и даже краснела роспись с пионерами. Ниндзя никогда не была в таких «Пятерочках».

Она обычно много молчала и говорила тихо, как ниндзя. Сейчас, нарезая овощи, рассказывая Хихе про свое панельное детство, переезд, учебу, работы, учебу за границей, путешествия, новую карьеру, глядя, как Хиха мешает фарш индейки с мукой, яйцом и молоком, раскатывает его на доске, рассказывает про свое пятиэтажное детство, переезд, работы, учебы, путешествия, работу, снова учебу, искусство, снова работу, Ниндзя почуяла, что никуда не поедет сегодня, возможно даже и завтра. А дедлайн не так смертелен, не поспит она пару ночей. Хихе на работу не нужно, ее фирма не пережила еще первую волну, и Хиха перебивалась чем то временным, чего сейчас не было.

После еды Хиха устала еще больше. Сказала, что у нее как то разнылось тело и тошнит, хоть еда и не была жирная. Я, что ли, коронована теперь вирусом, спросила Хиха не Ниндзю даже, а окно. Да ладно, ты все время в маске, сказала Ниндзя, хотя знала, что и она, и Хиха – в этом жизнеспасительном маскараде, а вот многие в транспорте – нет, и в магазинах – нет. Ниндзя мысленно предположила, что вряд ли. Ей обычно везло с работой, со съемными квартирами и соседями, со скидками на гаджеты и простую дорогую черную одежду. Не могло быть, что в первый день ее такой серьезной, первой же за много лет влюбленности человек, который сделался ей необходим, вдруг заболел смертельным и глобальным вирусом.

Полуамерика к финалу дня стала похожа на российскую провинцию. Где то истерили собаки, подвывала электричка. Вечером у Хихи заблестели глаза, тело ее сделалось очень горячим. Померили температуру. Ниндзя снова удивилась – теперь ртутному градуснику, она давно таких не видела, купила себе современный, электронно безопасный. Тридцать восемь и два. Хиха сказала Ниндзе срочно уезжать, быть может, она еще не успела заразиться или хватанула не так много этой вот короны. Ниндзя задумалась. Можно сесть на электричку, станцию слышно отсюда. Там проехать несколько остановок до Курского и дойти пешком до квартиры на Чистых. Там Ниндзина комната, светлых тонов, без всякого старья, цветастостей, украшений, просто и практично. Соседи: тихая интровертка дизайнерка, вторая – менеджерка чего то, вечно командированная, никогда не бывает дома. Тишина и спокойствие. Тонкий и металлический, как лезвие, родной ноутбук и в нем работа с дедлайном от иностранной, очень хорошей компании, находящейся не здесь, а там, куда Ниндзя давно стремилась переехать, и если бы не эти волны, первая вторая, давно бы жила на берегу океана в городе, где все дома красивые. Но на Чистых не было Хихи, так что нет смысла туда ехать, поняла Ниндзя. Она, быстрая и резкая, незаметная в темноте, как дворовая кошка, сбегала в «Пятерочку» и купила три лимона, стараясь ни к кому не подходить и никого не касаться, хоть в маске и перчатках.

Быстрый переход