У Присциллы не хватило бы денег – даже если бы она продала бесценные для нее украшения, – чтобы даже одной протянуть те семь лет, которые оставались до получения наследства от матери. И, конечно же, она не смогла бы содержать и себя, и ребенка. А если ей придется зарабатывать себе на жизнь, то она способна выполнять только один вид работы. Но мисс Блайд ни за что не возьмет ее вместе с ребенком. И ни одна содержательница борделя не согласится взять ребенка.

А если она станет выходить на улицу одна, то кто станет присматривать за ребенком, пока она будет работать?

И тем не менее Присцилла не могла согласиться на то, чтобы отдать своего ребенка в чужие руки, как это делал и другие девицы. Она не отдаст ребенка Джеральда. Она скорее умрет, чем сделает это.

Она сидела одна рождественским вечером, закрыв книгу и рассеянно гладя гладкую кожу обложки, заставляя себя открыть свой разум ужасу, который подавляла уже неделю. Она родит незаконного ребенка, родителями которого будут она и Джеральд. И она оставит ребенка при себе и будет любить его до самой смерти.

Но ей необходимо было кое-что распланировать на будущее. Ей придется закончить свою связь с Джеральдом… как скоро? Через два месяца? Через три? Будет ли ее положение очень заметным уже через три месяца? Для посторонних – вряд ли. Но он часто видит ее обнаженной. Ей необходимо исчезнуть в ближайшие три месяца.

Но это даже к лучшему. Присцилла всегда жила в уверенности, что, как только истечет срок аренды дома, он захочет завершить и их соглашение. И хотя он казался спокойным и удовлетворенным ею с момента его возвращения в октябре, жар и нежность того короткого летнего периода исчезли… Возможно, за исключением того вечера, когда они праздновали Рождество.

Джеральд привык к ней и чувствовал себя с ней непринужденно. И тем не менее она оставалась его содержанкой. А весна принесет с собой беспокойство, желание найти новую женщину – или, возможно, на какое-то время, нескольких женщин. Не исключено, что он вернется к мисс Блайд.

И потому ей лучше было бы закончить их отношения самой, а не ждать неизбежной и унизительной отставки. Возможно, поскольку она оставалась с ним почти год и всегда была послушна и предупредительна, он не станет принимать во внимание то, что их соглашение заканчивается по ее инициативе. И заплатит ей целиком ту сумму, на которую заключено соглашение с мисс Блайд.

Может быть, она сумеет унизиться до того, что сама его об этом попросит. В конце концов, она будет просить не для себя, а для его ребенка, хотя Джеральд никогда об этом не узнает.

И, вероятно, ей придется обратиться к мисс Блайд… Она вынесет выговор, который заставлял рыдать каждую бедняжку, которой приходилось его выслушивать. Она вынесет это потому, что ей нужна помощь мисс Блайд. Она не представляет себе, что будет делать после того, как оставит этот дом и лишится покровительства Джеральда.

Присцилла водила пальцем по золотому тиснению букв, не сознавая, что делает. Был день Рождества. Она думала о другой женщине, которая в этот день произвела на свет ребенка. О Марии и ее верном Иосифе, который женился на ней, несмотря на ее позор, несмотря на то что не был отцом ее ребенка.

Джеральд притянул к себе обнаженное тело своей любовницы и потерся щекой о ее мягкие локоны.

– А после праздничной службы они повели меня в дом к соседям, где, как оказалось, собрались все жители в радиусе пяти миль от их деревни, с женами, детьми и собаками. И им понадобилось представить меня каждому, Присс. И каждый раз они называли меня их милым племянником и спрашивали, не удивительно ли, что я так похож на мою милую бедненькую мамочку. Это было ужасно неловко!

– Но ты доставил им такую радость, Джеральд! – отозвалась она.