— Нет-нет, постойте, не стучите! — испуганно вскрикнула Ифигиния. — Я просила экономку не дожидаться меня. У меня свой ключ в ридикюле.

 Маркус протянул руку. Поколебавшись, Ифигиния протянула ему ключ. Он молча взял его и отпер дверь.

 Ифигиния быстро шагнула в темный холл. Схватила свечу, стоявшую на ближайшем столике, торопливо зажгла ее и повернулась лицом к графу:

 — Сэр, я думаю, вам не следует заходить сюда.

 Маркус лениво перенес ногу в изящном ботинке через порог и улыбнулся.

 — Если вы и в дальнейшем собираетесь поддерживать любопытство света, — вкрадчиво произнес он, — то, боюсь, вам придется позволить мне зайти на минутку. Поймите, все ожидают от нас с вами именно этого.

 — Ожидают? — Она неуверенно подняла глаза. — То есть вы позволите мне и дальше притворяться вашей любовницей?

 — Почему бы и нет? — Маркус шагнул за порог и с глухим стуком захлопнул за собой дверь. — Во-первых, если ваша тайна будет раскрыта, вы не сможете довести до конца свое расследование. А во-вторых, вы будете с позором изгнаны из общества безо всякой надежды когда-нибудь туда вернуться.

 — Вы правы, сэр. Не могу выразить, как я вам благодарна. Понимаю, вы мне не верите, но ваша откровенность достойна самого искреннего восхищения. Вы подтвердили все самое лучшее, что я узнала о вас.

 — Согласен с вами, миссис Брайт. Я хотел бы еще ненадолго продлить ваш спектакль — по крайней мере до тех пор, пока не получу ответы на все свои вопросы… Это ваша библиотека? — Маркус прошел в левое крыло холла.

 — Да. — Подобрав юбки, она бросилась за ним. — Милорд, вы столь великодушны!

 — Знаю. — В густой темноте Маркус видел лишь смутные очертания предметов. Он решительно направился в ту сторону, где, как ему показалось, стоял камин.

 — В конце концов, теперь выяснилось, что вы не были жертвой шантажа, а значит, никакой долг не заставляет вас помогать мне в расследовании.

 — Вот уже много лет никакой долг не мог заставить меня пошевелить и пальцем. Я давно считаю абсолютно бессмысленными подобные стимулы. Однако время от времени я совершаю кое-какие поступки, повинуясь любопытству и… Проклятие! — Маркус сморщился, ударившись ногой обо что-то большое и твердое.

 — Осторожно, милорд! — Ифигиния выше подняла свечу. — Эта комната сейчас несколько загромождена.

 — Я уже понял.

 Пламя свечи бросало пляшущие тени на стены комнаты, заваленной фрагментами скульптур, погребальными масками, урнами со странными рисунками и огромными амфорами. Еще более причудливой выглядела мебель. Возле окон стояли кресла на когтистых звериных лапах, головы грифонов украшали подлокотники. Массивный греческий диван, обитый зеленым бархатом с ниспадающей зеленой бахромой, красовался перед камином. Столики, размещавшиеся по обе стороны дивана, были богато декорированы мраморными головами львов и сфинксами.

 В неверном свете свечи комната казалась чувственной и языческой.

 — Я уже говорила вам, что мы с кузиной недавно возвратились из путешествия, — пояснила Ифигиния. — Я привезла оттуда немало подлинников.

 Маркус опустил глаза на обломок мрамора, который безнадежно испортил узкий нос его изящного лакированного ботинка. Свет тонкой свечи в руках Ифигинии позволял разглядеть в этом куске фрагмент скульптуры, изображавшей какое-то крылатое мифическое существо.

 — А это что за дьявол?

 — Я купила его в одном римском магазинчике.