А эти взяли и ничего мне не ответили. Ну да не до них было – дверь распахнулась и жаловаться на жизнь, точнее на неявившегося шефа, примчался учитель по этике. Пришлось сначала выслушать, а потом привлечь специалиста к написанию сценария грядущей коронации, ну не разбрасываться же ценными кадрами, а тут все– таки учитель этики.

   Шеф вернулся где– то через час. Очень спокойный, чуть заметно улыбающийся, прошел, сел на свое место во главе стола, потянувшись, взял первую попавшуюся стопку бумаг, начал небрежно читать.

   – Как прогулялись? – поинтересовалась я, расписывая сорок шестую минуту церемонии.

   – Замечательно, – шеф пребывал явно в приподнятом настроении. – Ты знаешь, Харниса встретил.

   Ой!

   Я напряглась, и Охард, и Докерс, и даже ничего не подозревающий преподаватель по этике тоже явно почувствовал, что жаренным запахло.

   – И?.. – вопросительно протянула я.

   – Дерганный он какой– то, – невозмутимо сообщил шеф. – Ты не поверишь, как увидел меня, начал стремительно выбивать себе зубы.

   – О– о– о... – вырвалось из моего приоткрывшегося от удивления рта.

   – Потом случайно сломал себе все пальцы на правой руке, чтобы больше тебе всяких идиотских посланий не строчить, – продолжил лорд Эйн. – И у него вдруг обнаружилась смертельная аллергия на цветы, клялся, что больше никогда не сможет отправить тебе ни одного букета.

   Я сидела с широко распахнутыми глазами и приоткрытым ртом.

   – Да, – добавил шеф, глядя на меня кристально голубыми, честными глазами, – в довершении всего несколько раз приложился лицом о мой кулак и упал в неестественной позе с лестницы. Знаешь, я думаю тебе лучше с ним больше вообще не общаться, он точно какой– то ненормальный.

   У меня был ступор.

   Зато Охард внезапно подскочил со стула и сделал громкое заявление:

   – Виэль, помнишь я говорил, что мы из разных биологических видов?

   Переведя потрясенный взгляд на жениха, я уточнила:

   – И что, это проблема?

   – Непреодолимая, – как– то с нажимом заверил шеф.

   – Мы расстаемся! – воскликнул Охард. – И чисто для протокола сообщаю – я ее ни разу не целовал, не лапал, обнимал только за плечи и исключительно по– дружески.

   – А это вообще к чему? – не поняла я.

   – Инстинкт самосохранения обязывает, – выдал он.

   Я посмотрела на шефа, шеф с выразительной улыбкой на меня. Преподователь по этике, Докерс и Охард вдруг как– то судорожно засобирались и решили свалить.

   – Э, вы куда? – возмутилась я.

   – Знаешь, у меня инстинкт самосохранения очень развит, – заявил Охард, выскакивая за двери.

   – И у меня, – добавил Докерс, семеня за ним.

   – А мне просто уже пора, – заверил профессор.

   И аккуратно прикрыл за собой дверь.

   Мы с шефом остались наедине в нашем кабинете.

   – Чем занимаешься? – полюбопытствало мое начальство.

   – Пишу сценарий для вашей коронации, – перебирая записи, оставленные спецом по этике, ответила я.

   Профессор много чего полезного и важного понаписал. К примеру, указал на особенности обращения к представителям духовенства и светской власти, но меня сейчас больше другое волновало – Эйн узнал, или не узнал?

   – Эм.