|
Драться Витька с ними не мог, потому что в «Москвиче» сидели трое, а у него в машине одна я. Хоть Витька и здоров, но трое, пожалуй, могли бы ему накостылять, зато такого мата я в жизни не слыхала, народ подбежал послушать. Мне, конечно, противно было все это произносить, но ярость требовала выхода, и мне хотелось, чтобы Борька скорее ушел, а то я не выдержу и убью его на месте. Итак, я наградила эпитетами его, его жену, всех его близких, а когда дошла до свекрови, он подошел и двинул меня по морде так, что у меня лязгнули зубы. Я замолчала, про свекровь я вообще-то зря, свекровь-то как раз во всей этой истории мне ничего плохого не сделала. Ну ладно, сейчас он уйдет, и больше я его никогда не увижу. Однако не тут-то было. Борька походил по комнате, залез в мою сумочку, достал сигареты, сам закурил, предложил мне. Когда он закуривал, я заметила, что у него дрожат руки, но выглядел он спокойным. Мы посидели, покурили, посмотрели друг на друга. Мне было тоскливо, скорей бы он ушел. Наконец его сигарета кончилась, он затушил ее в пепельнице, посмотрел на меня спокойно и сказал:
— Ты в состоянии разговаривать нормально? Ты не будешь драться, ругаться, бить посуду? Поскольку я молчала, он рискнул подойти поближе ко мне и сказал потише: — И, может быть, ты мне объяснишь, что с тобой происходит? Я почувствовала себя такой усталой, как будто на мне неделю возили каменные глыбы. — Нечего мне объяснять. Передай Витьке, что денег я не брала и не знаю, где они сейчас, что твоя миссия не увенчалась успехом и ты не оправдал его доверия. Когда я заговорила про деньги, у него на лице выразилось удивление, которое по мере продолжения переходило в горечь. — Раз уж ты так обо мне думаешь, ты, может быть, расскажешь мне, в чем дело? — Мы с одной там взяли пятьдесят тысяч долларов и пошли к ней домой, потом она пропала вместе с деньгами, потом ее нашли убитой, деньги эти принадлежали фирме, а Витька подозревает меня. Он требует, чтобы я ему их вернула через две недели, иначе сдаст меня каким-то там бандитам. У меня этих денег нет, а он говорит, чтобы я продавала квартиру. Все это я проговорила монотонно на одном дыхании. — Так, да, кстати, — Борис сходил в коридор и показал мне какую-то бумажку, — тебе повестка пришла, к следователю. Я посмотрела: завтра, в пятницу, явиться к 12.00. — Еще и повестка! Час от часу не легче! — Милка, давай-ка еще раз про деньги и поподробнее. — Не делай вид, что ничего не знаешь, я тебе не верю, иначе зачем ты здесь? — Так, — он помрачнел, — значит, Витька требует с тебя эти деньги, и ты решила, что я ему в этом помогаю. Мама тебе позвонила, ты поняла, что я все наврал и про жену на Мальте, и про ее гостей, и решила, что Витька меня нанял следить за тобой? Милка, как ты могла додуматься до этого? — тут он взглянул мне в лицо и осекся на полуслове. — Ну хорошо, — он заговорил сухо, — заявляю тебе совершенно официально, что ни про какие деньги и вообще все ваши заморочки я слыхом не слыхивал, а Витьку последний раз видел сто лет назад. Он посмотрел на меня и добавил дрогнувшим голосом: — Клянусь здоровьем Лешки. — Лешку не смей сюда впутывать! — заорала я. — А иначе ты не поверишь, — жестко произнес он. И я поверила, я знала, что не станет он рисковать здоровьем Лешки ни за какие деньги и вообще ни за что. В голове у меня все смешалось, я совершенно перестала соображать. — А теперь второй вопрос — зачем я здесь? Милка, неужели тебе не приходит в голову самый простой ответ? — Что-то я сегодня туго соображаю. |
