Карл впервые посмотрел на брата с уважением:

— Это разумно, — сказал он. — Дон глубоко копнул. Я бы только уточнил одно обстоятельство: Эдвину могли убить непреднамеренно. Я бы сказал: нечаянно, в пылу страсти. В общем-то, я не специалист по любовным утехам подобного рода. Может, Пейтен нам объяснит тонкости?

Фром обратился к психоаналитику:

— Вы слышали, что говорят Убхарты?

— Да, лейтенант, — тот показал свои лошадиные зубы. — Все верно: половые извращения часто сопровождаются садизмом или садомазохизмом. Человек получает удовольствие только тогда, когда он кому-то причиняет боль. Или когда ему ее причиняют. В подобной ситуации может наступить смерть одного из партнеров или обоих сразу. Наука знает такие примеры.

— За примерами не надо ходить далеко, — ухмыльнулся Карл. — Смотрите, как горит щека у Ванды — это след мужской «ласки». А моей сестре это, между прочим, нравится! Он бьет ее, и ему тоже это нравится. Кстати, почему вы поверили им? «Мы спали, ничего не слышали...» Ерунда! Кто может подтвердить, что Пейтены были в спальне в момент убийства? А может, в подвале было несколько человек? Да, теперь я уверен: там была оргия!

— Подлец! — вскричала Ванда. — Что ты несешь? Сам-то ты что делал, когда душили Эдвину? Или у тебя есть алиби? Вы встретились с Мэвис в коридоре. Может, ты уже побывал в подвале и возвращался к себе! Ты такой же садист, как и мы! Ты сегодня избил меня! Меня и Грега!

— Здесь что-то произошло в мое отсутствие? — обеспокоенно спросил Фром.

Грегу пришлось поведать историю кончины мистера Лимбо.

— С профессиональной точки зрения. Карл представляет определенную опасность для общества, — мстительно закончил свой рассказ Пейтен. — Кстати, Эдвина могла разозлить его, нелицеприятно отозвавшись о любимой кукле Карла. После чего он и убил экономку.

Пока Пейтен говорил, я вспомнила, что встретила Карла в коридоре в таком виде, который говорил, скорее, о бодрствовании, чем о нарушенном сне.

— Так вот, — добавил Пейтен, — Карл подговорил Эдвину, они спустились в подвал, там он ее убил, а потом заковал в цепи, чтобы повернуть расследование на ложный путь. А это значит, что любовные игрища здесь ни при чем.

— Вспомнила! — закричала Ванда. — Я вспомнила, что говорил отец про братьев: Дона он называл свиньей, а Карла — психом!

— А тебя — шлюхой, — засмеялся Карл.

— И был прав, — закончил мысль Дон.

Ванда взбеленилась и вцепилась в мужа:

— Ты опять хочешь отсидеться, когда оскорбляют твою жену?!

— Дорогая, тебе постоянно требуется рыцарь на белом коне с копьем наперевес, — Пейтен принялся протирать свои очки. — Ты ошиблась и выбрала в мужья совсем другого человека.

— Трусливый таракан!

— Очаровательно, — Фабиан Дарк даже хлопнул в ладоши. — Я припоминаю, что Ванда и Грег ездили в свадебное путешествие на Антильские острова. Вот откуда у Ванды такие познания в насекомых, а у Грега — умение обращаться с женщинами.

— А вы что-то развеселились, адвокат, — оборвал его Карл. — Лучше рассказали бы лейтенанту про второе завещание отца.

— Второе завещание? — насторожился Фром.

— Да, это очень интересно, — сказал Карл. — Адвокат Дарк умышленно скрывает от вас важные новости.

Фабиан Дарк понял, что ему не отвертеться, и в нескольких словах пояснил Фрому суть произошедших перемен в отношении наследства Убхарта Рэндолфа.