— И все же я попробую… — Павел сглотнул. — Вы же не собираетесь стрелять прямо сейчас? У вас старый наган, полагаю, хорошо почищенный?

— Не сомневайтесь. Экспонат музейный, но пока рабочий. Как же вы меня утомили, Болдин… — доктор покачал головой. — И откуда вы свалились на мою голову? А теперь медленно, не делая резких движений, достаньте свое оружие, что находится у вас под пиджаком, и положите на холодильник.

Павел подчинился, выбора ему не оставили. Курок нагана был взведен, палец подрагивал на спусковом крючке. Якушев волновался, а взволнованный человек способен на всякое. К сожалению, сегодня табельный ПМ был у старлея при себе.

— Считайте, что обманули, Иван Денисович. И все же позвольте удовлетворить любопытство. Боброва, Таманского, старушку Заварзину, а также всех Герасимовых убили вы, это понятно. Оружие типа стилета, беспорядочные удары — чтобы не подумали, что убийца знаком со строением человеческого организма. Но на озере в день нашего знакомства меня толкнули не вы, и преследовал я не вас. Вы в тот вечер находились в больнице. Когда убили Микульчина, вы находились там же — а расстояние от больницы до Кленовой улицы значительное. И вечером за мной с глушителем гонялись не вы — по той же самой причине. У вас стопроцентное алиби. Что-нибудь скажете?

Скрипнула дверь за спиной. Вошла женщина — в платочке, неприметном плаще. Дыхание перехватило. Соседка майора Ваншенина — Валерия Ильинична Метелина!

— Вы что здесь делаете, Валерия Ильинична? — ужаснулся Павел. — Немедленно уходите, вызывайте милицию…

И замолчал, застигнутый потрясающей догадкой. Женщина была спокойна, только вопросительно смотрела на врача. Она закрыла дверь, ехидно скривила губы.

— Только не здесь, Глеб, — тихо попросила она. — Это будет слишком. По частям его вывозить прикажешь? Можно, конечно, в подвале закопать…

А вот это был полный сюрприз. О наличии сообщника Болдин подозревал, но чтобы им стала скромная сотрудница музея…

— Разберемся, — бросил Якушев. — Все в порядке, Ляля? Он один пришел?

— Похоже, один, — подтвердила женщина. — Возле дома никого нет. Я постояла, проверила.

— Ляля? Глеб? — терялся в догадках Павел. — В штате полицейского участка, о котором шла речь, был только один Глеб — по фамилии Жилин.

— Тогда я не буду представляться, — усмехнулся Якушев.

«Почему бы и нет, — подумал Болдин, — Валерия Ильинична вполне спортивная дама, просто одевается мешковато. Что ей стоит размяться вечером на дороге, пробежаться с пистолетом? Оттого и не преследовала по оврагу — патроны кончились, а получать шишки и царапины — не женское, все-таки, дело. Был бы мужик — он бы погнался…»

— Мне кажется, пора заканчивать, — негромко известила Метелина.

— И даже любопытство не удовлетворите? — запротестовал Павел.

— У вас хорошее самообладание, — отметил Якушев. — Ну, хорошо, если по верхушкам. Хотите знать, что произошло в 1943 году, в ночь, когда Красная армия атаковала Смоленск, а на западе — Плиевск? Извольте.

Он повествовал минуты три, не спуская глаз с лица собеседника. Валерия Ильинична деликатно молчала. Теперь кусочки мозаики складывались. До чего же хитрая бестия! Наговорила о затопленных немецких архивах, о пропаже туристов на озере — истории реальные, но к делу отношения не имеющие. И ведь повелись же, пошли по ложному следу…

— Вот такая приключенческая история, — заключил доктор.