Изменить размер шрифта - +
Владыка приказал свите завтрашним утром выезжать к ложу. Только что прискакал курьер от графа Нортвуда: медведи явятся в Уэймар нынешним вечером. Как думаешь, что скажет старый Нортвуд владыке при вечерней встрече?

— Ваше величество, премного благодарю, что вы подождали нас.

— А что ответит Телуриан?

— Ничего. Он прикажет выехать прямо сейчас, чтобы к вечеру не быть в Уэймаре.

Граф Винсент одарил сына улыбкой.

— Подойди.

Когда Виттор приблизился, отец потрепал его по загривку:

— Молодец. Не дурак.

 

Виттор не сказал отцу, что все еще верит в тайну Ориджина. Он имел лишь один мелкий довод в пользу тайны и два весомых аргумента против. Во-первых, было пресс-папье. Во-вторых, граф Винсент Шейланд никогда не ошибался в двух вопросах: в деньгах и людях.

Медвежий курьер был допущен на аудиенцию к Телуриану и сообщил, что следовало. В точном согласии с прогнозом графа Винсента, владыка приказал свите немедленно собраться и выехать к ложу Дара.

 

Цена страха-2

 

После обеда Уэймар опустел. Выплеснулись из ворот лазурные всадники владыки и алая пехота, красно-черные кайры и альмерские рыцари в белых плащах, желто-зеленая гвардия графа и сотни торговцев, и тысячи зевак. Процессия растянулась на милю, ее голова уже обогнула рощу и пропала из виду, а хвост еще вытаскивался из города. Дорогу заняла свита владыки, двух герцогов и графа; зеваки шагали по обочинам и полю. Из-за пехоты и обозных телег колонна ползла очень медленно. Пешеходы легко могли обогнать ее, поглазеть на владыку с принцем и их блестящую лазурную стражу. Затем постоять и отдохнуть, пока мимо марширует, взбивая пыль, искровая пехота; дождаться двух агатовских герцогов, пройтись вровень с ними, налюбоваться вдоволь без помех. В городе к лордам было не подступиться — мешала их многочисленная свита. А теперь благородное шествие вытянулось вдоль дороги и полностью, во всем великолепии, открылось взглядам с обочин.

На следующий день горожане всесторонне обсудили увиденное, обменялись наблюдениями и обговорили то, каким они запомнят праздничное шествие. Вот что осталось в памяти славного города Уэймара.

Рыцари Альмеры выше кайров, и доспехи у них лучше, и лица надменнее. Наверное, герцог Айден лучше кормит своих воинов, чем Десмонд.

Сын герцога Десмонда ехал на плохоньком коне и в сером плаще, и не возле отца, а черт-те где. Очевидно, Ориджин больше любит своего второго сына — недаром оставил его главным в Первой Зиме. Эрвину-то и достанется наследство.

Все три северных полковника — красавцы: бороды густые, глаза орлиные, плечи широченные, кони вороные. Вот что значит Север: абы кого не сделают полководцем.

Рыцари Альмеры тоже ничего, но их мало, видать поэтому альмерский герцог был не слишком весел. Ехал рядом с Ориджином и завидовал, что у того войска больше. Зато сам герцог Альмера явно краше Ориджина. Десмонд — просто двуцветный, как все кайры, а Альмера — белоснежный с золотым гербом, да на белом коне, а шлем так блестит, что глазам больно! И лицо у Айдена очень мужественное, его жене только позавидовать. Впрочем, жене герцога в любом случае позавидовать можно. Это уж да, святая истина.

Принц Адриан в седле держался отлично, но усмехался как-то странно — видать, не по нутру ему пришлась наша дорога. Ну что ж, можно понять: в Фаунтерре все вымощено камнем или даже рельсами, привык Адриан к гладкой езде. Говорят, он обещал, когда станет владыкой, по всему миру дороги сделать. То-то жизнь начнется — чудо!

А императора и словами сложно описать, настолько он был властный, благородный и мудрый. Все его портреты нужно выбросить к чертям и написать новые, да и те все равно не будут похожи. Лазурная гвардия аж светилась от гордости, сопровождая такого человека!

Правда, некоторые горожане высказали странную догадку — дескать, гвардейцы владыки были недовольны, что приходится так ужасно медленно ползти, да еще под взглядами зевак.

Быстрый переход