В это утро Дюшес выпил с утра. Водка кончилась, и он был особенно зол. Зол на весь свет. Повинуясь смутному порыву, Дюшес вернулся к себе и отвязал своего пса. Полкан особенно любил драть щенков и мелких собачонок. Дюшесу это нравилось. Полезно для сторожевой собаки.

Полкан увидел бультерьера издали. Маленький белый песик звонко, по-щенячьи лаял. Полкан даже не сомневался, что это будет его новая и легкая жертва.

…Он налетел на Криса неожиданно и стремительно. В одно мгновенье тот скрылся, подмятый крупным лохматым телом овчарки. Как это и бывает в неожиданных ситуациях, людей охватил шок, какой-то ступор, и все растерянно и тупо застыли.

Те несколько секунд, что Крис валялся на земле под рычащим Полканом, показались всем вечностью. Казалось, сейчас овчарка отпрянет, и на земле останется лежать растерзанный щенок. Однако за какие-то доли секунды все переменилось. Крис неожиданно для всех вынырнул из-под Полкана и повис у него на нижней челюсти. Рык пса перешел в испуганный визг, а бультерьер только хрипло рычал, все сильнее сжимая челюсти, цепляясь лапами за шею и грудь Полкана. От ужаса Полкан споткнулся и упал, засучил беспомощно всеми четырьмя лапами, а Крис уже тряс его непрерывно и остервенело.

Дюшес вмиг протрезвел. Он подбежал к собакам, руки его тряслись. Это маленькое белое чудовище вызывало у него такой страх, что он просто не мог помочь своему псу. Наверное, Полкану пришел конец!

— Уберите собаку! — завопил Дюшес.

— Ты сам его натравил, — с ненавистью сказала Яна.

— Убери, сука… Сука проклятая, — зашипел Дюшес, захлебываясь от бессильной ярости.

— Я тебе сейчас покажу «суку»! — ее муж и пара его дружков обступили Дюшеса.

— Ладно, Фарит, давай отцепим, жалко этого шакала, — крикнула Яна.

Фарит схватил Криса за ошейник и стал оттаскивать его от Полкана. Он даже поднял Криса, но тот и не думал разжимать челюстей. Фарит стал закручивать ошейник на шее Криса, и только когда его язык посинел от удушья, он захрипел, разжал челюсти и закашлялся.

— В следующий раз, когда сунешься — он разжует твои яйца, — сказала Яна и улыбнулась. Она была похожа на эту американскую стерву-актриску — Шерон Стоун.

Дюшес выхватил очумевшего, шатающегося Полкана:

— Я оторву ему башку, это я те обещаю, точно! — заорал он, и совсем тихо, почти про себя прошипел: — Сучка проклятая!

В визге ошеломленной овчарки, в рычании бультерьера, который теперь рвался именно к Дюшесу, было трудно уже разобрать ругательства, которые они обрушили друг на друга.

В тот день на всю свою жизнь Крис запомнил своего врага.

В тот день я поняла, что мне ни за что больше не удастся затушить в своем сердце жгучую ненависть к Дюшесу. Глупо было, конечно, ненавидеть такое ничтожество! Было бы здорово вообще не обращать на него внимания. В этом отношении Фарит был намного спокойнее меня. Он так и говорил мне: «Скажи себе, что этого человека для тебя не существует». Но погасить свою ярость я уже была не в силах. Дюшес был мне по-настоящему отвратителен. Как нарочно, его внешность полностью ему соответствовала: неправильной формы череп еле прикрывали редкие, сальные, белесые волосы. Под непомерно развитыми надбровными дугами сверкали глазки неопределенного цвета. Это были глаза сумасшедшего, глаза маньяка. Губы, тонкие и бескровные, вечно кривились в похабной ухмылке, приоткрывая пустой рот с редкими темными зубами… Классический образ врага! Просто штамп литературный, ей-богу!

Война со сторожем была, в общем-то, неразумной. Ведь чтобы отомстить нам, Дюшес мог, к примеру, даже специально поджечь наш дом — зимой он оставался в садоводческом товариществе один. Но я даже помыслить не могла о том, чтобы как-то затушить конфликт.