Арга сдвинул брови.

— Последнюю проповедь об этом, — сказал он хмуро, — я выслушал в пятнадцатилетнем возрасте. И с тех пор надеялся, что с ними покончено. За кого ты меня принимаешь?

Эрлиак развёл руками.

— Прости. Я обязан был это сказать. Арга, ещё одно дело, намного важнее. Где Маррен?

Арга поставил чашу на стол.

— Здесь. Рядом, через дверь. Дверь заперта, но я думаю, что и это лишняя предосторожность. Закон Прощения… поразительно могуществен.

Эрлиак посмотрел ему в глаза. Всякое подобие улыбки исчезло, теперь священник был печален и строг. Арга снова нахмурился.

— Арга, — сказал Эрлиак, — ты должен его убить.

— Что? — Арга выпрямил спину. — Почему? Он безопасен. Он может быть полезен.

— Да. Если ты хочешь использовать его для чего–то ещё, сделай это сейчас. Потом убей.

— Я не понимаю.

Эрлиак склонил голову и сплёл пальцы.

— Думаешь, я говорю это, потому что я жесток? — промолвил он. — Нет — потому что я милосерден. Закон Прощения — это пытка. Для смертного человека это страшно растянутая во времени казнь. Самая справедливая и самая мучительная казнь в мире. Колдун силён. Он будет умирать долго. Все эти муки он заслужил сполна. Но убить его — милосердней.

Арга закусил губу.

«Я хочу, чтобы колдун жил, — думал он. — Я хочу, чтобы он шёл с нами к Элевирсе. Он разобьёт для нас ещё одну Коллегию. С ним мы одержим множество побед. Я взял чёрный меч. Разве для того, чтобы сразу в ужасе его отбросить?» Но этих мыслей он не желал открывать Эрлиаку. Тот поднял взгляд и смотрел на Аргу пристально, будто и вправду читал в его сердце.

— Что тебя останавливает? — спросил он.

Арга потёр лоб.

— Слова клятвы, — ответил он. — Я клялся заботиться и поддерживать. Направлять в служении. Это клятва именем Джандилака, а его мощь я вижу воочию. И я не осмелюсь играть словами, чтобы нарушить его Закон.

— Если ты так понимаешь эту клятву, — прошелестел Эрлиак, — пусть. Ты в своём праве. Но помни, что Джурай Милосердная — его дочь. Тебе ли не знать, что иногда смерть милосердна.

Повисла тишина. Казалось, даже буйная толпа на площади присмирела в эту минуту.

И в дверь вновь постучали. Арга повернул голову. Стук не прерывался, лишь становился громче и настойчивей, наконец кулаки гостя загрохотали так, что дверь затряслась.

— Что там? — окликнул Арга.

Дверь распахнулась и в комнату ввалился молодой Даян, тот самый, что говорил об огне перед воротами Академии. Взъерошенный и красный, он задыхался от быстрого бега.

— Его взяли! — выкрикнул он.

Арга поднялся.

— Кого?

— Того, кто убил Фрагу! — юноша запинался от волнения. — Мирай узнала его. Он пытался бежать, но цанийцы схватили его и выдали.

— Славный народ, — заметил Эрлиак.

— Где он? — спросил Арга.

— Его увидели, когда он выходил из храма Джурай. Сначала его хотели передать нам, Даянам, но Мирай настояла, чтобы его привезли к тебе. Должны скоро быть. Улицы запружены, я обогнал их ненамного.

— А где Риммнай?

— Уехала в Аттай сегодня утром.

Арга кивнул.

— Я спущусь, — сказал он, — приму внизу. Как твоё имя?

— Даян Тегра!

Проходя мимо, Арга хлопнул Даяна по плечу.

— Я запомню.

Его втащили скрученным в три погибели, с проклятиями и божбой. Арга не сразу разглядел, что за человек перед ним. Он и не присматривался поначалу — сел у камина в высокое кресло, заложил ногу на ногу.