|
. Я уверена, что он вернется оттуда и причинит мне неприятности!.. Однажды, когда кот терся о ноги Альбера, он так грубо его отшвырнул, что несчастное животное осталось хромым… Я бы все сделала для него… Если бы вы его видели, вы бы сочли, так же как и я, что это… – Вы действительно не знаете молодого человека, который сидел рядом с нами на террасе кафе? – прервал Мегрэ. – Клянусь! – Это любопытно… – Почему? Он вышел на балкон, откуда открывался вид на площадь Константин Пекёр. И там, прямо на углу улицы Коленкур, он смог заметить знаменитый бежевый плащ, который прохаживался туда сюда. – Я не знаю… Думаю… – Что вы думаете?.. Скажите мне!.. Успокойте меня!.. Обещайте мне, господин комиссар, что защитите меня… Мне необходимо знать, где скрывается Альбер… Если только бы я была уверена, что он перешел границу!.. – И как бы вы поступили? – пробурчал он. – Я стала бы дышать более вольготно… Иначе я чувствую, что он меня убьет, поскольку он… А Мегрэ окружала некая квинтэссенция маленького мирка Монмартра, который мужественно трудится, довольствуясь незначительными радостями. На кухонном столе лежала отбивная, предназначавшаяся на обед, и картонная коробка с тертым сельдереем, приправленным соусом провансаль, купленная у молочницы, а также тарелка из голубого фаянса с сердцем, тушенным в сливках. Около швейной машинки – начатое платье, вечернее платье из органди, усеянное весенними букетами. В фарфоровой чашке булавки, пуговицы, карандаш, мелки и несколько марок. Одним словом, частная жизнь, освещенная этим балконом, повисшим над городом. Мадемуазель Берта всхлипывала, без всякого кокетства показывая красный нос, блестящие щеки. – Я знаю, что я бестактна, что я говорю о вещах так, как понимаю их… Тем не менее если вы мне не поможете, я не сомневаюсь, вы понимаете, что на днях вам придется опознавать меня в морге… Это мой первый любовник, господин комиссар!.. До сих пор я вела себя благоразумно, верите вы мне или нет… Я хотела выйти замуж, иметь детей… Особенно иметь детей! А теперь… – Я доживу до этого момента, – неумело пообещал Мегрэ, поскольку он всегда питал отвращение к излияниям чувств. Но он еще не закончил, как она схватила его руку и поцеловала. – Спасибо, комиссар! Но скажите еще одну вещь… Я ведь не чудовище, правда? Я его любила, я не вру… Но тот, кого я любила, был честным юношей, которого я видела в нем… И я не предала его ради предательства… Доказательством этому служит то, что я не обратилась в полицию… Вы совсем иное дело… Я позвала вас для того, чтобы вы меня защитили, поскольку я боюсь, поскольку я слишком молода, чтобы умирать. Он вновь отдалился от нее и, стоя на балконе, повернулся к ней спиной, в то время как табачный дым образовывал ореол вокруг его головы. – Что вы собираетесь предпринять? – продолжала она. – Разумеется, я оплачу расходы. Я не богата, но я вам сказала, что у меня есть немного денег… – Этот дом прямо напротив – это, случайно, не гостиница? – Да, гостиница «Конкарно»… – Прекрасно! Возможно, я там остановлюсь… Вот вам добрый совет: выходите из дому как можно реже… – Я вовсе не буду выходить, если вам так угодно, разве что за покупками… – Вы не могли бы их делать через консьержку? – Я попрошу ее об этом… – Я приду навестить вас вечером… Жаль, что вы не знаете этого молодого человека… – Какого молодого человека? – Того, кто шел за вами до «Кафе де Мадрид» и который караулит на углу улицы. |
