— А вот и твой неуемный претендент, — сказала она, — на вакансию, которая теперь так кстати открылась.

— Я осмелился, — сразу оживился мистер Маршал, — прийти, чтобы напомнить вам — время не ждет.

Байт окинул его несколько двусмысленным взглядом:

— Боитесь, как бы вам не перебежали дорогу?

— Свято место пусто не бывает.

— Мистер Маршал полагает, — Мод снова выступала его рупором, — что оно, пожалуй, чересчур стремительно освободилось.

Мистер Маршал не замедлил оценить — в свойственной ему широкой открытой манере — помощь, которую она оказала ему своей находчивостью.

— Да, я, знаете ли, хочу попасть на газетную полосу, прежде чем что-нибудь еще произойдет.

— А что, — осведомился Байт, — вы боитесь, может произойти?

— Мало ли что. — Он улыбнулся. — Я сам — разве вы не понимаете? — сам хочу произойти. Первым.

Тут и Мод Блэнди невольно впала, разъясняя своему приятелю, в тот же сладкий полупросительный тон:

— Да уж, произведи его. Что тебе стоит его произвести!

— Пожалуйста! Что вам стоит меня произвести, — подхватил Мортимер Маршал.

Они стояли все вместе там, где остановились, держа свой странный тройственный совет, и из-за его необычного тона и числа участников любому прохожему, слуха которого он коснулся, представлялись, надо полагать, людьми, обсуждающими не только вопросы, подвластные паркам, но и, несомненно, разыгрывающими нечто вроде встречи этих грозных сил. «Произвести-произвести!» — мрачным эхом повторял Байт, словно от этого возгласа зависело нечто судьбоносное. Однако исполнение сего желания было столь же далеко, как и возможность для Байта хоть что-то возразить, так как к его голосу присоединился другой, вначале далекий и еле слышный, и, внеся зловещую ноту, заглушил все остальное. Он прорвался сквозь грохот проезжих улиц, со стороны Флит-стрит, вслушиваясь, наши собеседники обменялись взглядами. Вслед за тем они определили — кричат на Стрэнде, а секунду спустя в вечернем воздухе вновь разнеслось:

— Возвращение Бидел-Маффета! Потрясающая сенсация!

Потрясающая, ничего не скажешь! Настолько потрясающая, что все трое побледнели, как побледнели в тот, другой раз, когда на том же месте услышали ту, другую весть, а теперь, ошеломленные, долго стояли неподвижно и молча в ожидании, прежде чем выкрик, мгновенно размножившийся, снова достиг их слуха.

— Возвращение?..

— Из мертвых — вот те раз! — Бедняга Маршал не мог унять дрожь.

— Значит, он не?.. — запнулась от изумления Мод, вместе с ним адресуясь к Байту.

Но сей гениальный молодой человек явно был столь же сильно поражен.

— Как, он жив? — вырвалось у него чуть ли не с долгим радостным стоном, в котором прозвучавшее в первый миг восхищение пополам с удивлением тут же уступило чувству комического. И Говард Байт безудержно — собеседникам, пожалуй, показалось, даже истерически — расхохотался.

Мод Блэнди и Мортимер Маршал стояли, пяля на него глаза.

— Так кто же мертв? — фистулой взвизгнул Маршал.

— Боюсь, что вы, мистер Маршал, — перестав смеяться, ответил после паузы молодой человек, и это прозвучало так, будто он видит, до какой степени мертв.

Маршал совсем потерялся.

— Но кого-то же убили!..

— Кого-то — несомненно, но Бидел, так или иначе, уцелел.