– До Канева такая длинная дорога, – сказал Сохань. – И нескончаемые разговоры. Что рассказывал Хмиз о себе?

Светлана стала вспоминать, и выяснилось, что она почти ничего не знает о Степане. Село на Херсонщине, где родился, отец умер давно, а мать лишь два года назад, учился во Львовском торгово-экономическом институте, получил направление в Город и работает здесь с того времени. Собственно, все. Да разве это интересовало ее? Какая разница, где родился, на Херсонщине или Тернопольщине, и кем работает. Главное – любит ее и какое-то магнитное поле притягивает их друг к другу. Светлана почувствовала это поле еще в Трускавце, а потом оно с каждым днем набирало силу и выбраться из него не было уже возможности. Тем более желания.

Удивившись, что она сама так мало знает о Хмизе, Светлана все же уверенно ответила:

– Степан был прекрасным человеком. – Подумала и спросила: – Вы в чем-нибудь подозреваете его?

– Да, – не стал скрывать Сидоренко, – у нас для этого есть веские основания.

– О мертвых не говорят плохо.

– Конечно, и нам не хочется этого делать.

– Степан был моим женихом, и я любила его. А доносить на него, да еще после смерти!..

– Согласен, доносить мерзко. Вообще донос, как форма общения в обществе, не лучшее, что изобрело человечество.

– Между тем мне показалось, что вы…

– Хотите сказать: подталкиваем к этому? – вставил Сохань.

Светлана кивнула.

– Ни в коем случае… – Сидоренко помолчал немного, а затем продолжал: – Подумайте вот над чем, Светлана Герасимовна: Сергей Аверьянович Сохань ведет следствие по делу Хмиза. И у нас есть основание предположить, что убили Хмиза не случайно. То есть не с целью ограбления или мести, что-то тут… – поморщился, – плохо пахнет. Заговором пахнет, Светлана Герасимовна. Мне кажется, что кто-то боялся вашего Степана, предвидел угрозу своему благополучию и пошел даже на крайние меры. Понимаю: на некоторые наши вопросы вам трудно будет отвечать, и все же, если хоть немного поможете нам…

– Согласна, – отозвалась Светлана, – я поняла вас и догадываюсь, чего вы хотите от меня. Думаете, что Хмиз жил несоразмерно со своими достатками?

– Да.

– Я тоже думала об этом. Однако не решилась спросить Степана. Вернее, все время откладывала разговор. Понимаете, те дни для нас стали сплошным праздником, неприятный разговор омрачил бы его.

– Однако вы же собирались сделать шаг, который делают, как правило, раз в жизни. А соединить свою судьбу с человеком, которого мало знаешь!..

Светлана, возражая, подняла руку.

– Я знала точно: Степан хороший и душевный человек. Может, что-нибудь и было в его жизни недостойное. Но ведь было… И не повторится. На прошлом была поставлена точка, и мы начинали новую жизнь. Когда-нибудь Степан покаялся бы мне во всех своих грехах.

– И вы отпустили бы их?

– Христиане прощают даже убийство, если человек искренне покается.

– Кто может познать меру доброты? – неожиданно вмешался Сохань.

– Я, – сказала Светлана уверенно, – у Степана я чувствовала эту меру.

– Однако еще существует ответственность перед законом, – заметил Сидоренко.

– Конечно, вы можете сразу положить меня на лопатки, – заметила Светлана, – так как законы пишутся для людей, все должны соблюдать их. Если Степан нарушил закон, должен был не только раскаяться, но и искупить вину.