— Не сомневаюсь, искать врача, — отвечал монах. — Души их исцелены, теперь они будут разыскивать того, кто вылечит их тело.

— И не вернутся к прежней работе?

— Конечно, нет, чародей! Это невозможно для них без того, чтобы не продать душу.

То же самое ожидало и бюрократов — по крайней мере те несколько дней, пока Сюэтэ разыскивала бы новых добровольцев. Но к тому времени революция вкупе с вторжением могла бы уже и завершиться, неизвестно, что бы сталось с самой Сюэтэ, — так что набирать добровольцев было бы некому.

Картина с исповедующимися ведьмами и священником подернулась зыбью, вода затуманилась, и вот перед нами заголубела полоса Средиземного моря. Мы увидели широкую зеленую ленту. Она становилась все шире, все ближе, и вот уже можно было различить отдельные деревья на краю леса. Серебристая полоска превратилась в ручеек, а на его берегу стояли четверо мужчин и тролль и на что-то смотрели.

— Ой, это же мы! — вскричал Фриссон.

— Тихо! — оборвал его я. — Похоже, сейчас нам дадут маршрут.

И действительно, синева моря исчезла, и всю поверхность озера занял лес, по которому побежала дорога. Мне все это очень напоминало Югославию. На дороге виднелись движущиеся точки. Изображение стало крупнее — и точки обратились в людей в грубой домотканой одежде с косами и цепами.

— Засада? — Жильбер нахмурился и напрягся.

— Нет, — покачал головой я. — Похоже, это наши ополченцы.

— Разбойники! — заорал Жильбер и потянулся за мечом.

— Спокойно. — Я удержал его, схватил за руку и не дал выхватить меч из ножен. — По-моему, они хотят с нами переговорить.

Это точно. Глава отряда вышел вперед — мужчина с грубыми чертами лица и усталым взглядом.

— Мы хотим до дому вернуться, — пояснил он. — Но не можем, покуда правит эта гадкая королева и ее палачи.

— Это поправимо, — ответил я. — Может быть.

— Это что же за «может быть»?

— Армия, — ответил я. — Будь у нас побольше народу, риска было бы меньше. Нам помогает Король-Паук, а ему дают советы отличные специалисты.

И мы пошли дальше по дороге, а вслед за нами потопала дюжина вооруженных мужиков. Долго мы не прошагали: из-за кустов на дорогу выскочила какая-то старуха. Она еле держалась на ногах, опиралась на суковатую палку, а свободную руку протягивала к нам. Разбойники завопили:

— Ведьма со Скалы! — и бросились врассыпную.

— Я больше не служу Сюэтэ! — слабым голосом проговорила старуха, подойдя поближе, и страшно закашлялась.

Запах ее дыхания долетел до меня, и меня передернуло. Что она ела на завтрак? Силос, что ли?

И ведь направлялась прямехонько ко мне! Я попятился.

— О, не отталкивай меня! — возопила ведьма, сделала еще несколько шагов, и ее снова начал бить жестокий кашель. Она не удержалась на ногах, упала на колени, подняла руки и взмолилась: — Излечи меня. Разве ты не тот, кто не брезгует лечить ведьм?

— Ну, так про меня... говорят, — промямлил я и посмотрел на брата Игнатия. — Но я это делаю только тогда, когда ведьма готова покаяться и отказаться от занятий колдовством. Ты должна понять, что мое лечение не поможет, покуда ты служишь Дьяволу. И потом, какой мне прок лечить ту, которая в следующее же мгновение швырнет в меня пламенем?

— О, нет, я такого не сделаю! — выпалила ведьма и снова раскашлялась. Кашель у нее был лающий, все тело ее сотрясалось от его приступов.