И с чего это все уверены, что я способен решить их проблемы? Не отрицаю: именно такого мнения обо мне почему-то бывали знакомые женщины. Но женщины — это одно дело, а существа из потустороннего мира — совсем другое.
— Нет, не зря, — заявил эльф и посмотрел на меня таким взглядом, что я понял: спорить бесполезно. — А пока — прощай! Подданные мои! Исчезаем!
В глаза мне ударили солнечные лучи — эльфы исчезли. На мосту не было никого, кроме Жильбера, его коня, меня и... тролля.
Я весь подобрался и приготовился бежать — драться тут было бесполезно.
Но тут... смирный-пресмирный тролль робко шагнул ко мне, повесив голову — можно сказать, даже не голову, а всю верхнюю половину туловища, — и упал на колени.
Я в страхе попятился.
— Ладно, ладно! Я согласен тебя потерпеть, только никаких этих штучек с падением на колени. Я это ненавижу!
Тролль послушно встал на ноги и выжидательно уставился на меня.
— Послушай, я им что-нибудь пообещал насчет того, что возьму эту образину с собой? — спросил я у Жильбера.
— Но... мастер Савл, у вас нет выбора, — изумленно проговорил сквайр. — Ни у вас, ни у тролля.
— Вот как? — возмущенно воскликнул я и зашагал по мосту.
Снизу тут же послышалось глухое рычание. Я замер. Вот не думал, что у Унылика нашего тут целая компания! Я поспешил назад. Кто бы ни сидел под мостом, он мог решить, что самый легкий способ избавить Унылика от заклятия — это избавиться от меня.
Однако же, с другой стороны, Унылик мог бы сразиться с тем, кто прятался под мостом. А сидящий там, вероятно, туп как пробка и этого не понимает. Подумав, я решил не выяснять это. Быстро дошагав до Жильбера, я сошел с моста и повернул на восток.
— Кто знает? — небрежно проговорил я. — Может, и стоит вернуться на милю назад? Пошли, юноша, да поскорее!
— Как скажешь, чародей. — Жильбер вскочил в седло и, сдерживая улыбку, потрусил на коне рядом со мной.
Это от меня не укрылось, но я сделал вид, что не заметил. Гораздо труднее было не замечать шарканье за спиной восьми огромных лапищ. Можно было, конечно, и к этому привыкнуть, но пока не получалось.
Жильбер, похоже, не имел ничего против и все-таки время от времени оглядывался через плечо. В общем, миля получилась какая-то нервная, хотя мы с Жильбером изо всех сил старались не показывать волнения и спрятать его за легкой болтовней.
— Значит, ты родился крестьянином, но, вступив в орден, можешь стать рыцарем.
— Верно. Однако это не обязательно, пойми. Я могу стяжать достаточно славы, чтобы обрести почет.
Забавная метафора. Меня так и подмывало выяснить, не намешано ли тут чего, однако я устоял и решил вместо этого попытаться разузнать побольше.
— А если ты вдруг к тому времени передумаешь, решишь покинуть орден и жениться?
— О нет! — Жильбер устремил на меня потрясенный взор. — Я никогда не пожелаю покинуть орден!
— Тебе восемнадцать. Ты еще очень молод, — изрек я с заоблачных высот своих двадцати пяти. — Минет лет двенадцать — и ты можешь ощутить искушение передумать.
— О Небо! Да упасут меня ангелы от такого!
— Надеюсь, упасут, — не стал спорить я. — Я о другом. Ты смог бы выйти из ордена, если бы захотел?
Он принялся было снова возражать, потом крепко сжал губы, нахмурился и призадумался.
— Ну чисто гипотетически, — успокоил я юношу.
— Нет, не смог бы, — ответил Жильбер. — В Ордене Святого Монкера мы не приносим вечных обетов до тех пор, пока не становимся достойными посвящения в рыцари. |